— Чудовище ты, — злобно прошипела сквозь зубы, поворачиваясь к мужу спиной. — Потому что только чудовище не может понять, что в первую очередь мне нужно нормальное отношение. На кой черт мне тряпки и меха? У меня итак все это было! Только при этом никто не обращался со мной, как со шлюхой. А ты просто грубый мужлан, который иначе и не умеет.

И безумец, совершенно не контролирующий себя. Психопат, готовый загрести в свои грязные лапы понравившуюся игрушку, даже не понимающий, что дальше с ней делать.

Матрас вновь прогнулся под его весом, когда Свят улегся рядом, позади меня, прожигая затылок своим горячим яростным дыханием.

Я бесцельно прожигала взглядом окно, сквозь которое было видно луну, казавшуюся неестественно окровавленной, алой.

Внутренне приготовилась к любым последующим событиям, начиная от того, что он все-таки наплюет на свои слова и оттаскает меня за волосы, до очередного грубого секса с этим животным.

Но когда горячая ладонь коснулась моих волос, все-таки вздрогнула.

А спокойный голос Лютова и вовсе ввел в недоумение, как и его слова:

— Елисава, я думаю, что все-таки был неправ. Я неправильно начал наше знакомство, — здесь я издевательски хмыкнула. — Не стоило давать волю инстинктам, согласен. Но ты ведь понимаешь, что я никуда тебя не отпущу?

— Понимаю.

Еще бы! Он ведь еще не наигрался вдоволь, не сломал меня полностью, не исполнил всех своих обещаний касательно подвала и пыток.

— Поэтому я предлагаю дать второй шанс нашим отношениям. Нормальным отношениям.

Я поспешно повернулась к нему лицом, удивленно вглядываясь в поблескивающие алым глаза.

Шутит? Опять затеял какую-то подлость?

Но выражение его лица было абсолютно серьезным и даже странным. Мягким, что ли. Впервые.

— Нормальным отношениям? — переспросила онемевшими губами. — Что ты вкладываешь в это понятие?

Горячая и чуть шершавая ладонь мужа коснулась моего лица. Грубые пальцы мягко обвели контур скул, носа, спустились к губам, заставляя меня покраснеть. Было в этом жесте нечто интимное, что-то более сокровенное и таинственное, чем то грубое соитие, что было до.

— Я научусь прислушиваться к твоим желаниям, а ты попытаешься заслужить мое доверие.

Тяжело сглотнув, я уточнила:

— Значит ли это, что ты перестанешь держать меня словно зверушку в клетке?

— Я никогда и не планировал держать тебя в клетке, сладкая. Но твое поведение… По-другому было нельзя. Ты не оправдала ту толику доверия, что получила изначально залогом. Понимаешь?

Я согласно кивнула, полностью разделяя его мнение. Что уж там, он еще мягко выразился. Я вела себя будто мартышка в зоопарке.

— Но я дам тебе шанс все исправить. А ты дашь шанс нам стать нормальной семьей.

Боги, как же мне хотелось ему поверить! Больше всего на свете я мечтала о доверительном союзе, преисполненного взаимного уважения. Я хотела мужа, который бы заботился обо мне, оберегал и не пугал. Но возможно ли это с Лютовым? Свят ведь может говорить все, что угодно. Его же припадки… Он ведь психопат!

Но верить хотелось. Слабый лучик надежды, задребезжавший в душе озарил собой тьму внутри меня, заставил ее немного отступить.

— Хорошо, — чуть кивнула. — Я устала от войны. Я больше не хочу.

— Меня радует, что ты наконец проявляешь рассудительность, Лис.

Его ладонь сползла с моего лица ниже, пробралась под одеяло, спустилась к груди, сжала.

Мне вдруг стало так горько и обидно, что на глаза набежала пелена слез. Все из-за этого? Неужели он вновь использует меня?

— Блядь, — выругался Свят, заметив перемены в моем лице. — Что такое? Лис? Я ведь сказал, что попытаюсь прислушиваться к твоим желаниям. Что не так? Говори!

— Не трогай меня, — выдавила из охрипшего горла, стараясь сдержать плач. — Так не трогай.

— В смысле? Вообще? Лис, полноценная семья…

— Не сейчас. Не используй мое тело, когда я того не желаю. Не применяй силу, пожалуйста.

Разве его когда-то останавливали мои просьбы? Я и не думала, что остановит и сейчас, приготовилась к наглому напору, запретному удовольствию и последующему стыду, ощущению гадливости и грязи.

Свят шумно выдохнул, поднялся с постели.

Я притаилась в ворохе одеял, ожидая его последующих действий.