— Ты много надумала, сладкая, — фыркнул чертов ублюдок. — В тебе дитя Зверя. И ты дитя Зверя. Здесь идеальная среда для того, чтобы выносить и родить этого ребенка.

Я подавилась возмущением, пораженно взирая на него снизу-вверх.

Поехавший.

— Может еще и рожать предложишь под ближайшим деревом? А что, природа все-таки. А Зверь — часть природы.

— Я не настолько дикий, Лис. Тем более, мы очень много лет строим свой бизнес на разработке медицинского оборудования, чтобы отрицать важность современной медицины в жизни людей. И даже нелюдей, к которым относимся и мы. Успокойся, рожать в диком лесу тебя никто не заставит. Если понадобится, то сюда доставят все современное оборудование, предвидя даже самый экстренный случай.

Надежда вырваться из этого места потухла внутри, оставляя после себя горькое послевкусие и глухую злость.

Боги, страшно представить, что он еще придумает для того, чтобы держать меня в клетке!

— Это не отменяет того, — расстроенно выдохнула я, — что обследования необходимы. Это ведь не шутки!

Лютов ласково потрепал меня по волосам и нежно коснулся губами лба.

— Не волнуйся, — говорил он таким тоном, будто объяснял элементарные вещи идиотке. — Ты не останешься одна. Майя — повитуха. Только представь, какие таланты сокрыты в этой женщине! Ее руки поистине творят чудеса — начиная от обалденной стряпни и доходя до того, что именно они помогают появляться на свет детям Зверя.

Он говорил это столь воодушевленно, что мне казалось — я умерла и попала в свой самый страшный сон. Муж, полностью поехавший мозгами, роды в диком лесу с помощью повитухи. Повитухи! Боги, и это в двадцать первом веке! Люди в космос летают, а я должна рожать по средневековым традициям!

— Майя, — медленно произнесла я, стараясь сохранять самообладание и достучаться до психа, — безумно мила. И ее выпечка, разумеется, отдельный вид искусства. Но я не думаю, что доверять ей жизнь нашего ребенка — хорошая идея. Все-таки, она уже в преклонном возрасте и может допустить ошибку.

Лютов лишь легкомысленно отмахнулся от моих слов и заверил:

— Майя стара столько, сколько я ее помню. Но она очень сильная и пребывает в трезвом разуме. Эта женщина приняла меня на свет, поэтому оснований не доверять ей я не вижу.

Нервно сглотнув, я промолчала. Вскрывшиеся обстоятельства появления на свет Свята стали неприятным открытием. А вдруг эта старуха уронила его головой вниз? Вдруг он именно из-за нее такой?

Боги, да я ни за что не позволю ей притронуться к моему ребенку!

— Как мило, — немеющими губами прошептала. — Похоже, что ты очень любишь Майю.

Свят оскалился, сверкнув безумным отблеском в глазах.

— Конечно. Майя была с нами все детство. Она — наша нянька.

Ох, дерьмо. Кажется, что супруг решил окончательно забить крышку моего гроба, каждым своим словом неумолимо вгоняя в панику.

— Ммм, — протянула, — дай угадаю: работать в доме ты ее позвал еще и для того, чтобы в будущем не искать новую няньку?

Этот мудак просиял, радостно улыбнулся, будто поражаясь тому, что мы мыслим одинаково.

Вот только я совершенно не разделяла его восторга.

Дальше шли молча, неуравновешенный изредка бросал на меня смешливые взгляды, а иногда и вовсе указывал в какую-нибудь точку леса, начиная рассказывать какое-нибудь воспоминание из детства, связанное с этим местом. В другой ситуации это могло бы даже умилить меня, но не сейчас. Не после произошедшего разговора.

К озеру мы вышли внезапно, когда я уже отчаялась и начала подозревать, что Свят его просто выдумал.

Кромка леса резко оборвалась, пропуская нас к кристально-чистой водной глади, от которой веяло прохладой. Деревья столь тесно обступали водоем, что создавали собой живой навес, перекрывающий солнечные лучи так, что в окружающем пространстве царила свежесть и легкость, которой не было в остальном лесу из-за удушающей жары.

Я оцепенела, пораженная необычной красотой столь странного места, огляделась.

— Нравится? — довольно оскалился Лютов. — Идем, окунемся.

Свят потянул меня за руку к воде, но я тут же отпрянула, пугливо прижалась к ближайшему дереву, пронзая его злобным взглядом.

— Интересно, — плавно протянул Свят, — какую же хрень ты надумала в этот раз? Я вел тебя сюда, чтобы утопить? Или повешу на дереве, чтобы красиво раскачивалась над озером? Ну, Лис, давай. Скажи, блядь, что теперь?

Растянув губы в надменной улыбке, я холодно отчеканила:

— Нет, я об этом даже не думала. Зачем топить меня сейчас? Ты придумал более изощренный способ убить меня.

Лютов иронически приподнял брови.

— Да? Какой же?

— Полностью лишить меня цивилизации. Хочешь, чтобы я рожала в поле с помощью старухи! Это ли не убийство?

Свят замер, пронзив меня немигающим взглядом. Его окаменевшее лицо ничего не выражало, но наводило на мысль, что вот-вот последует очередная вспышка гнева. Конечно, я ведь посмела поставить под сомнение его решение!