Но, наконец, слетел один наручник, за ним – другой.

Кое-как натянув на себя подпаленные брюки, я достал из кармана сигарету и поджег её от полыхавшего огня.

Еще минут двадцать, и от дома, который я с таким удовольствием строил собственными руками, останется лишь горстка пепла.

Стерва...

И теперь никаких сомнений у меня не оставалось – это была моя стерва.

С наслаждением сделал первую затяжку.

Перед глазами все еще её стояло сладкое, нежное тело и искусанные в кровь губы, с которых один за одним срывались жаркие стоны.

И ведь сразу понял, какую игру затеяла чертовка.

Сложно было не понять, когда серебро вибрировало за спиной даже через подушку, пока красавица-ведьма оседлав меня, чувственно насаживалась на мой член.

Улетала, сладкая…

Наслаждалась, дочь черта, мысленно наверняка представляя тот момент, когда вонзит этот нож в мою грудь .

Готов поклясться, это её даже возбуждало.

И тогда-то я и решил - пусть.

Чем мы дитя не тешилось...

Пусть получит, то чего так добивается , и поймет, что ей на самом деле нужно совсем другое.

Собственные чувства предельно чётко все ей объяснят.

Метод жесткий, но доходчивый.

И только зверь никак не хотел с этим методом соглашаться.

Как ни пытался я донести хищнику, что для того, чтобы укротить такую малышку, кусать её за шкирку недостаточно - он меня не слушал.

Ему нужна была его самка.

Он рычал.

Бесновался.

Требовал вернуть бессовестную беглянку, чтобы наказать её, чтобы заставить ему покориться...

– Да ты, оказывается, тот еще властный кобель, эрраи. Мои поздравления – усмехнулся зверю. – А то я уже начал за тебя переживать. Думал, так и помрешь высокоморальным девственником.

Зверь в ответ лишь громче зарычал, давая понять, что сейчас не время для глупых шуток.

– Да, дружище - тем не менее продолжил я.
– Теперь осталось начать лизать коньяк, жевать табак и мы с тобой почти друзья.

Фыркнул.

Единственная вредная привычка, которую он соглашался со мной разделить - это Айса.

– Примерный мальчик, эрраи - пробормотал, достав новую сигарету.
– Значит терпи.

Стоило только сделать намеренно долгую, медленную затяжку, за спиной раздался визг тормозов.

Я даже не обернулся на этот звук, уже чувствуя знакомый запах друга.

Наверняка он тоже учуял гарь.

Зархан выпрыгнул из своего автомобиля, даже не захлопнув за собой дверь.

– Ардо, какого дьявола? – бросил взгляд на полыхавший дом и, следом, взглянул уже на меня.

Я лишь криво улыбнулся, наблюдая за его реакцией.

Видел, как он взглядом подмечает каждую деталь - подпаленные брюки, прожженные до костей запястья, запёкшуюся на груди кровь, и, в довершение ко всему, - мою предельно довольную морду.

– Какого дьявола, Гроз? – снова повторил друг.
– Что произошло?

– Истинная дом подожгла – ответил, чувствуя какой-то ненормальное веселье.

Я гордился этой девочкой.

И сейчас, точно как довольный родитель, демонтировал другу творчество своего единственного, горячо любимого чада.

Но Зархан моего веселья не разделял.

Теперь его внимательный, цепкий взгляд прошелся по моему затылку.

Друг проверял, не ударился ли я головой.

– Я в порядке. И ты не ослышался, Зархан. Луна все-таки подарила мне пару.

Друг снова бросил на меня недоверчивый взгляд. Только теперь уже смотрел прямо в глаза.

– Зверь признал кого-то? Эрраи выбрал женщину?

Зверь внутри довольно заурчал.

– О да – хмыкнул.

Еще какую…

– Как такое возможно?

Пожал плечами.

– Черт его знает. Разберемся.

– И что ты намерен с ней делать?

– Намерен привести её в свой дом, конечно – оглядел полыхавшую дачу. – Но теперь в тот, что на землях стаи.

– А в этом ей, видимо, обои не понравились?
– усмехнулся друг, всё-таки принимая мою правду.

– Скорее я не понравился.

Зархан удивился еще больше.

– У нее что, нюх отшибло?

– Она ведьма – пояснил. – Темная. Дочь Офелии Мрак. Помнишь такую?

– О-о, такую забудешь...
– из груди друга вырвался немного нервный смешок.
– Сочувствую, дружище. Предположу, что характер у твоей истинной - полная дрянь.

Я бросил очередной окурок в огонь, с каким-то больным удовлетворением отмечая, как от этого резкого движения боль стрельнула по каждому нерву.

– А мне и не нужна была кроткая и смиренная девица, Зархан.