Я тут же завернула Брелиоса в одеяло и усадила на лавку. Потом вызвала небольшой огонь, подогрела ледяную воду и слегка обжарила хлеб, чтобы стал теплее. Вручила всё это мальчику, велев набираться сил для будущего побега, а потом взялась за подкоп.

Промёрзшая земля поддавалась с трудом, на нору, в которую я пролезла бы на четвереньках, ушло почти полчаса. Всё это время мы сидели в тишине, прислушиваясь, не идёт ли кто-нибудь за нами, но нет, мы никому не были интересны. Только с обратной стороны дома долетал шум - там готовились встречать пришедшего за сыном оборотня. Обломаются!

Но когда мне осталось доковырять последние четверть метра, Брелиос вдруг спросил:

– Зачем ты всё это делаешь?
– И когда я обернулась к нему, решив, что нужно объяснить что-то, связанное с копанием норы, например, почему я утрамбовываю землю вдоль стен нашей камеры, а не выбрасываю наружу, он продолжил: - Зачем ты пошла со мной и сейчас спасаешь? Если бы папа меня не нашёл, то меня бы убили. И тебе не пришлось бы больше меня терпеть.

Глава 56. Побег

День девяносто первый

– Ты серьёзно?
– даже растерялась я от такого вопроса.
– Брелиос, а с чего ты взял, что я тебя лишь «терплю»? И, тем более - что обрадуюсь твоей смерти?

– Но я же стану твоим пасынком.
– Мальчик поёжился и поглубже закопался в одеяло, и что-то мне подсказало - не только от холода.
– А мачехи терпеть не могут детей своего мужа и обижают их!

– Ты много мачех встречал, чтобы такие выводы делать?

– Мне Суози рассказывала про свою. И в сказках мачехи всегда злые, - пробормотал Брелиос куда-то в одеяло, в котором скрылся по самый нос.

– Угу, - кивнула я, понимая, откуда у этого страха ноги растут.

Да, я тоже такие сказки слышала, но не думала, что мне они когда-нибудь аукнутся.

Решив, что пять минут погоды не сделают, я махнула рукой на нору и присела возле мальчика на скамейку.

– А скажи-ка мне, Брелиос, те сказки были о людях или об оборотнях?

– А какая разница?
– удивился он.
– Я не помню.

– Уверена, что в сказках говорилось именно о людях. У них несколько иное отношение к неродным детям, и Суози тому печальный пример. Но и у людей такое не обязательно -мачеха брата Крофа обожает своего пасынка, как не всякая родная мать своё дитя. Все люди разные. Но у оборотней-то всё иначе! У оборотней не бывает чужих детей, раз признали своим, то и не важно, пасынок это или просто усыновлённый - любят, как своерождённого, разницы не делают!

– Но ты-то человек!

– И что? Растила-то меня оборотница. И вложила в меня своё видение мира и жизни. В том числе и отношение к приёмным детям. Может, ты и не заметил, но у меня что брат, что сёстры - все приёмные. Думаешь, будь мы одной крови, я любила бы их меньше?

– Так они же сёстры, а не дети!

– А в чём разница? Мне Поузи практически дочь, я её с рождения нянчила, мать ей заменила. И она ведь тоже станет мне падчерицей. Считаешь, я должна теперь срочно начинать её ненавидеть только потому, что она - дочь моего будущего мужа?

– Нет, - растерялся мальчик. И тяжело вздохнул: - Я запутался...

– Так бывает, - вздохнула я в ответ. Как же сложно вести с детьми такие разговоры.
– И давай уж сразу договоримся - я вовсе не испытываю к тебе неприязни только потому, что ты - сын моего жениха. И не собираюсь тебя обижать, когда ты станешь моим пасынком. Забудь все эти глупые сказки, к нам с тобой они не имеют отношения.

– Правда?
– Брелиос вскинул голову и внимательно вгляделся в моё лицо.

– Правда. Для меня ты - частичка своего отца, которого я очень сильно люблю. Люблю всего - и его внешность, и его характер, голос, улыбку, белые волосы - всё в нём. И его детей в том числе. Просто потому, что не могу ненавидеть частичку того, кого люблю, понимаешь? Это же как возненавидеть его... ногу, например. Или ухо. Глупо ведь?

– Глупо... Но я же не родной сын на самом деле?

– Родной. Раз уж Росс так решил, значит, родной, роднее некуда. А что кровь другая? Да кто её видит, ту кровь-то? Если только нос разобьёшь, или коленку. И то она у всех одинаковая - красная. Так что, забудь все эти глупости раз и навсегда. Ты - сын своего папы, я - его будущая жена, и мне кажется, нам с тобой стоит подружиться, договорились?

– Договорились, - кивнул Брелиос, а потом выпутался из одеяла и обнял меня.
– Спасибо, что не бросила.

– Никогда!
– поклялась я, обнимая мальчика в ответ.
– Я никогда тебя не брошу!

Мы так посидели ещё пару минут, потом я аккуратно освободилась, снова закутала Брелиоса в одеяло и продолжила «копать».

Вскоре ход наружу был готов. Мы аккуратно выползли через дыру - я первой, малыш следом, - и, оглядевшись, направились прочь от дома. В моих планах было добраться до забора подальше от ворот и людей, намести из снега что-то вроде лестницы и удрать, а дальше - по обстоятельствам, зависит от того, далеко ли мы от города, и есть ли по соседству дома, к жильцам которых можно обратиться за помощью.