– О да, я помню, - меня передёрнуло, и я непроизвольно потёрла ушибленное в тот момент плечо.
– Счастье, что вы не попытались сразу укусить.

– Я опасался пускать в ход зубы - Суози была слишком близко, я мог случайно её поранить. А потом почувствовал твой запах и понял - что-то здесь не так, неправильно. Это меня остудило, как и понимание, что я перепугал собственного ребёнка до ужаса. И тут из шкуры вылезаешь ты.

– А следом и Кроф, - улыбнулась я. В тот момент мне было не до смеха, но сейчас я начала осознавать, сколь комично мы с братом тогда выглядели.

– Ты ещё и ругаться на меня начала, чтобы я не рычал и не пугал ребёнка. Моего ребёнка! Ты меня вообще не боялась, и это было так... освежающе. Я словно вылез из болота и родниковой водой умылся. А потом встреча с Поузи - оказалось, что у меня целых две дочери. Два повода встряхнуться и жить дальше.

– Я рада, что вы с близняшками нашли друг друга, - на последнем слове я всё же не удержалась и зевнула.

– Прости, я задержал тебя так надолго, - Росс посмотрел на часы - начало второго.
– Иди спать, и спасибо тебе большое.

– Да не за что, - я смущённо пожала плечом и достала из кармана пузырёк.
– Вот, хлебните обезболивающего. Только глоточек, больше уже не надо.

Росс хлебнул, содрогнулся и с благодарностью принял от меня стакан с водой - запить. Я взяла поднос с пустой посудой и направилась к двери, но была остановлена.

– Уилли, подожди!
– Я остановилась и обернулась.
– Я давно хотел спросить, но как-то случая подходящего не было. Шкура твоей бабушки - она сейчас где?

– В её могиле, - поёжившись, потому что по спине словно ледяной ветерок пробежал, ответила я.
– Мы похоронили её сразу же, как только поняли, что больше она не понадобится. Мы же не на память эту шкуру оставляли, - я снова содрогнулась, - а чтобы детей спасать.

– Прости, что разбудил болезненные воспоминания, - тихо сказал Росс.

– И вы меня простите, - извинилась я за то же самое и вышла из спальни оборотня.

Время подходило к полудню, мы давно уже и позавтракали, и погуляли, и даже немного позанимались с близняшками, когда неизменная Ниса сообщила, что господин Ликолвер проснулся, позавтракал и хочет видеть своих дочерей.

Росс встретил нас полулёжа в постели, сейчас на нём была ночная рубаха с длинными рукавами и оборками, скрывающая повязки и прочие травмы, кроме перевязанной головы. Хотя... а остались ли на нём уже все эти синяки и ссадины? Даже во время нашего ночного разговора они, хотя ещё были, но оставались лишь самые крупные, и то побледневшие и почти затянувшиеся.

– Идите ко мне, - оборотень с улыбкой похлопал по кровати со стороны здорового бока.

Поузи, без раздумий, забралась на постель, привыкла забираться ко мне и не увидела особой разницы. Суози потянулась следом, но села на самый краешек и почти в ногах. Ну а я осталась стоять, я тут вообще сопровождающая.

Хотя повязки у оборотня нужно будет проверить. Но чуть позже.

– Я хотел поблагодарить тебя, Поузи, - Росс притянул к себе малышку и, прижав к груди, поцеловал в макушку.
– Ты молодец, и очень мне помогла.

Поузи замерла - это было её первое объятие с отцом, - а потом радостно заулыбалась и обняла оборотня за шею. А я с трудом проглотила комок в горле, видя этот новый шаг в отношениях отца с дочерью, новую степень их близости.

Спустя несколько секунд Поузи отстранилась и с гордой улыбкой посмотрела на меня, а потом и на Суози, которая серьёзно наблюдала за объятиями.

– Я - молодец!
– известила меня Поузи.

– Конечно, молодец, - подтвердила я и протянула руки.
– Иди, я тебя тоже обниму.

И хотя я вчера и так много раз хвалила и обнимала малышку, она с радостью кинулась ко мне за новой порцией ласки. А Росс обратился ко второй своей дочери - собственно, именно ради этого я и сманила сестрёнку с кровати.

– Ты тоже молодец, Суози, - и оборотень протянул руки к старшей дочери.
– Не хочешь тоже обнять своего папочку?

– Я?
– удивилась девочка, но послушно спрыгнул к кровати, подошла ближе и дала себя обнять.

Сама при этом стояла столбиком, просто позволяя себя обнимать, впрочем, так было и тогда, когда я пыталась её приласкать. Слишком долго - всю сознательную жизнь, - любые прикосновения означали для неё боль. Тычки, подзатыльники, шлепки, щипки - вот, что получала малышка от окружающих, но никак не объятия.

Единственный, к кому она тянулась, был Крофф. Но и тут она цеплялась, а порой и пряталась за него, ища защиты и безопасности, но и с ним обниматься не пыталась.

Впрочем, изменения всё равно были - сейчас Суози хотя бы не вырывалась при попытке как-то её приласкать. А поначалу просто шарахалась. Она достаточно спокойно, точнее - покорно, позволяла себя переодевать, купать, причёсывать, брать на руки, чтобы куда-то отнести. Но если кто-то протягивал к ней руку без видимой причины, отшатывалась и съёживалась, словно в ожидании удара.