Утро было хорошее, теплое. Несмотря на январь, изредка даже голубело небо, сверкало солнце, и тогда от тополей по рыхлому белому снегу ложились длинные синеватые тени. Над церковью кружились галки.

Нюра шла и чувствовала, как сыреют ноги. С досадой подумала: «Заметит Скубецкий мои дырявые калоши...» Вдруг увидела Федю. Он шагал рядом со Скубецким и о чем-то с ним разговаривал. Она сделала вид, что не замечает их,и спокойно шла навстречу. Федя тоже ее заметил и тоже не подал виду. И только, когда он» поровнялись, он крикнул:

— Здравствуй, Нюра!

— Здравствуй,—не глядя на Скубецкого, ответила она.

— Погоди, что-то спрошу.

— Мне некогда.

— На одну минутку.

— Ну чего тебе?—притворилась она недовольной и остановилась.

— Ты куда идешь?

— По делу.

— А мы гуляем.

— На здоровьем

SI. Девушка с хутора 16t

— Вот познакомься,—вдруг показал он на Скубецкого.

Нюра пожала плечами. Федя кашлянул, не знал, что еще предпринять. Никогда ему не приходилось выполнять такую роль. Видя, что происходит заминка, он сказал Скубецкому:

— Здоровайся.—И, указывая на Нюру, добавил:—Это не то, что другие девчата.

Скубецкий сдержал улыбку и протянул Нюре руку. Та не сразу подала ему свою.

— Я о вас слышал,—не сводя с Нюры глаз, тихо произнес Скубецкий.—Бросьте ваши дела, давайте погуляем немного, — предложил он.

— У меня на гулянки времени нет,—слукавила Нюра,—луч-ше вы меня проводите.

— Проводим!—поспешил согласиться Федя. Они медленно пошли втроем. Нюра немного овладела собой и сказала:

— На «вы» меня не называйте, я не барышня.

— Хорошо. Будем на «ты». Как поживаешь, Нюра?

Она засмеялась.

— Очень хорошо, Виталий.

— Откуда же ты мое имя знаешь?

— Сорока на хвосте принесла.

— Ты, я вижу, находчивая.

— Не знаю... А ты чего к нам в станицу приехал?

— Да так... Дядя мой думал сюда переехать, ну и перевел меня в здешнюю гимназию, а сам застрял в городе.

— А отца у тебя разве нет?

— Умер. И мать умерла.

— А кто ж твой дядя? Он за красных или за белых?

— Он вне политики.

— Это как?

— Да так. Ни за кого.

— А ты?

— О таких вещах не спрашивают.

— Почему?

— А потому.

— Я слышала, что ты хочешь комсомол здесь устроить...

— Это уже ты, Федька, сболтнул?—Скубецкий строго посмотрел на него.

— Я... Только знаешь... Ты не сердись, я, ей-богу, кроме Нюрки, никому не говорил, а она—как могила.

Скубецкий внимательно огляделся вокруг.

— Для комсомола надо подобрать таких, которые понимали бы... Это ведь не так просто.

— Видишь, Нюра, какие дела,—Федя покачал головой и с гордостью посмотрел на Скубецкого.

— Ох, а я ж и забыла!—схитрила Нюра.—А шаль-то я и не взяла. Тетя велела одной женщине ее шаль отнести. Придется обратно до дому идти. •

И, ни слова больше не говоря, она быстро повернулась и побежала, а по дороге думала: «Похоже, что со Скубецкого будет j толк. Скажу нашим комсомольцам. Пускай берут его в ячейку. И с лица он ничего... Видный хлопец... Только мало я с ним поговорила... Как-то совестно стало. Ничего, еще раз встретимся... Только я не буду часто встречаться, а то девчата подумают, что я... А мне он, этот Скубецкий, может, вовсе и не нужен...»

XLV

Вечером Нюра повидалась с Дашей и рассказала ей о своей встрече с гимназистом.

— Ой, смотри,—погрозила та,—ты не очень-то верь ему. На словах он, может, и хороший.

— Вот увидишь—-не ошиблась я. Только говорит он как-то не по-нашему. Должно быть, не из простых. А так хлопец он... мне нравится.

— Я вижу, что нравится. Ты сегодня какая-то... А ну покажи, брови не насурьмила?

—? Брови?—смутилась Нюра.—Чего я их буду сурьмить?

Даша тщательно осмотрела ее и воскликнула:

— Никак не пойму! Чего ты сегодня такая красивая?

— Брось, глупости. Это тебе в темноте так кажется.

— Стой! — вдруг захохотала та. — Теперь знаю: Скубецкому хотела понравиться!—Но Даша смеялась без всякого зла. На-оборот—ей было приятно, что ее любимая подруга такая лад-ная.—Я тебя, Нюрка, очень люблю.

— Ия тебя, Даша, люблю,—просто и от дущи ответила Ню-ра.—Как твоя мама? Здорова?

— Спасибо. Она тебя часто хвалит.