Главной темой сегодняшнего обсуждения была, конечно же, Левая. Мы до хрипоты спорили о том, кто вылупится из яиц. Кто-то говорил, что это будут не обычные гурлинки, а какие-то особенные, которых еще никогда не было. Кто-то утверждал, что птички будут обычные, и даже не очень большие. Мол, гурлинка нечаянно хапнула больше магии, чем ей было нужно поэтому и поэтому подросла. Но когда уровень магии придет в норму, она снова вернется к прежним размерам.

И только три человека не участвовали в общем обсуждении: Борис, который продолжал хмуриться и о чем-то думать, машинально жуя все, что я клала в его тарелку. Я, обеспокоенная поведением мужа. И Петька...

Он и раньше, после того как обзавелся шрамами, чаще всего молчал, не вмешиваясь в споры. Но сегодня в его поведении была одна странность. Я несколько раз видела, как он открывал рот, словно намереваясь высказаться. Но потом в его взгляде мелькало что-то такое... похожее на страх... и он ничего не говорил.

Подозрительное поведение Петьки привело к тому, что я половину ночи не могла заснуть, чутко прислушиваясь к сопению мальчишки. Мне казалось, что он задумал что-то нехорошее... А повода доверять предателю у меня не было. Предавший однажды, предаст и дважды, крутилась у меня в голове старая поговорка.

Но ничего не происходило и, в конце-концов, я заснула. А утром меня разбудил шум дождя. И это значило, что весь день придется провести дома. Все наши работы по заготовке пропитания на зиму придется свернуть.

Незапланированный, но такой долгожданный выходной, мы провели в праздном безделье. Жарили на огне мясо и рыбу. Мишка рано утром, пока все спали, сбегал голышом, чтобы не мочить одежду, к вершам на реке и собрал попавших в силки за вчерашний день зомби-зайцев. Пили горячий чай, разбавляя его козьим молоком и соком молочного дерева для сладости.

Мы много болтали, шутили и смеялись. Петька вел себя точно так же. И я невольно успокоилась. Решила, что вчера просто была слишком разнервничалась из-за Левой, поэтому увидела то, чего не было.

К вечеру распогодилось, и на следующий день жизнь пошла своим чередом. Мы впахивали, готовясь к голодной зиме, Левая сидела на яйцах, а корова наконец-то отелилась. Молока резко стало больше, и нам с Мишкой пришлось быстро учиться его перерабатывать. Но если процесс получения сливок, сметаны и творога ничем не отличался, то с сыром вышла небольшая загвоздка. Рецепт изготовления сыра из козьего молока нам пришлось немного изменить и доработать, иначе коровий сыр получался слишком мягким и очень быстро покрывался масляной пленкой, которая делала невозможным длительное хранение. Но зато потом сырные головы стали получатся крепкие, твердые, с плотной и сухой корочкой. После прессования мы сутки выдерживали их в корзинках, висящих под навесом, и потом относили на хранение в кладовую, которую сделали специально для хранения сыра и других молочных продуктов. По сути это была еще одна комнатка рядом с хладником, выполнявшим роль морозильника.

Сложив сыры в большую корзинку, я вошла в дом. Внутри было темно, и мне пришлось остановиться, на пороге, чтобы глаза привыкли к темноте. Именно поэтому мне и удалось заметить, как слева от меня, там где была наша с Борисом постель, мелькнула тень.

Сердце гулко бухнуло, мое подсознание раньше меня сообразило, что происходит что-то неправильное. И только потом я испугалась. Не за себя. За Бориса. Я-то хотя бы закричать смогу, если на меня нападут, а он ничего не сможет сделать, чтобы помешать злоумышленникам навредить ему...

Тень застыла в уголке... Сбежать незаметно она не могла, я перегораживала выход из дома. И это был мой шанс. Я должна была поймать того, кто пробрался в наш дом тайком. Кричать и звать на помощь было бы глупо. Тогда тот, кто сейчас прятался в темноте понял бы, что его обнаружили. И пока наши прибегут на мои крики, он уже уйдет. Нет, я собиралась обхитрить его... Осторожно опустила руку в корзину и хватила козий сыр. Его головка поменьше, чем у коровьего, и потому для меня удобнее.

Так же медленно и незаметно вытащила свое «оружие», завела за спину и резко бросила вперед, прямо в тень. Для злоумышленника мой поступок был полной неожиданностью. Он не успел сообразить, что случилось, как твердая сырная голова попала в цель.

– Ася!
– закричала тень голосом Петьки, - ты что делаешь?! Ты зачем кинула в меня сыром?!

– Петька, - насторожилась я. Утихшие было подозрения вспыхнули с новой силой, - и что это ты тут делаешь?! И что ты там прячешь?

– Ничего, - Петька ответил так быстро, что я не поверила ему ни на миг. Он явно что-то скрывал от меня, и мне это не нравилось. Неужели этот мальчишка снова решил взяться за старое? А уже собиралась возмутиться его наглостью и безответственностью, как он признался, - мне плохо, когда светло. Голова болит, глаза режет и, вообще...

– Ничего себе, - ахнула я, - значит ты становишься темным мнишкой?!
– Новость была просто отличная. Пусть мы были вынуждены прекратить общение с Пределами Жизни, потому что светлые все еще усиленно контролировали периметр, но очень надеялись, что со временем все стихнет, и мы снова наведаемся к дядьке Блоху.
– Но ты мне тут зубы не заговарий. Что у тебя там?
– повторила я вопрос.

Петька тяжело вздохнул и вытащил руки из-за спины. Он держал Книгу...

– Зачем ты ее взял?!
– возмутилась я. Как-то так само собой сложилось, что к Книге не подходил никто, кроме Бориса. Нас всех она просто пугала...