По вступлении на престол Александра III Наследником сделался его старший сын Николай. Наследник Императора Александра III, его старший сын Император Николай II, вступив на престол, не имея сына, объявил наследником следующего за собою по старшинству своего брата Георгия, а по смерти его, до рождения сына, Наследником был объявлен второй государев брат Михаил. После рождения первенца Государя – Цесаревича Алексея, он, согласно закону, сделался наследником престола, причем присяга на верность ему была принесена еще до его рождения, так как после объявления Наследником Великого князя Михаила присягали законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику. Таким образом, присяга была принесена на верность тому, кто явился бы законным Наследником Государя Николая Александровича и, в случае смерти Цесаревича Алексея, при отсутствии других сыновей Николая II, таковым бы оказался опять Михаил Александрович со своим законным мужским потомством; в случае же, если бы Великий князь Михаил Александрович к этому времени уже скончался, не оставив сына, происшедшего от законного и дозволенного царствующим Императором брака с лицом соответственного по происхождению достоинства, то присяга, принесенная в 1899 году после смерти Великого князя Георгия, относилась к тому, кто являлся следующим ближайшим к престолу лицом по закону о престолонаследии. В силу этого немедленно после смерти Государя сей член Царского Дома должен был манифестом возвестить о своем восшествии на престал, а все российские подданные подтвердить ему свою верность, принеся ему, Государю, а также новому законному Наследнику присягу на верность подданства. Однако преступный мятеж и предательство в 1917 году направили исторический ход событий совершенно другим путем. Государь Император Николай Александрович был вынужден при жизни своей отречься от престола, но, не желая расстаться с сыном, помимо него передал наследство Великому князю Михаилу Александровичу. Последний, видя себя окруженным главарями мятежа, отказался восприять власть до выяснения воли всего русского народа и призвал всех подчиниться до сего времени правительству, возникшему во время мятежа и захватившему к моменту отречения всю полноту власти. Вскоре после сего Государь со своей Семьей, Великий князь Михаил Александрович и многие другие члены Царского Дома были арестованы и сосланы Временным правительством, которое через полгода, не испрашивая воли русского народа, провозгласило республику. Обманувшие Царский Дом и русский народ люди не смогли удержать власть в своих руках, так ее взяло новое правительство, так же самочинно возникшее, но более организованное, чем первое. Русский народ подвергся неслыханному еще дотоле унижению и порабощению, и еще во сравнительно лучших условиях оказались те русские люди, которым удалось убежать из родной земли, залитой кровью. При таких обстоятельствах взоры большинства, естественно, обратились к основе могущества и благоденствия Руси – ее Царской Власти. Однако первое время не было достоверных известий о сосланных в глубь России членах Царской Семьи. Кроме того, не представлялось сначала вполне ясным толкование 135 статьи «Учреждения об Императорской Фамилии», и ввиду этого неизвестно было, кто же является законным главой Руси. В связи с вопросом о престолонаследии за границей возникла довольно обширная литература, причем некоторые при толковании Российского закона о престолонаследии стали пользоваться законами и правилами, существующими по этому вопросу в иностранных государствах. Последнее является совершенно недопустимым, ибо порядок наследования верховной власти в России выработался исторически, покоится на чисто русских основах и в целом является вполне русским по духу. Поэтому при толковании его должно пользоваться исключительно русскими источниками права. Если же отдельные статьи закона не соответствуют историческим правовоззрениям, то лишь Самодержавный Государь может изменить эти отдельные статьи, не нарушая, однако, коренного закона, согласно присяге, приносимой членами Императорского Дома, а также ввиду подтверждения оной Государем при его Священном Короновании. Как на такое, противоречащее русской истории, правило указывают на дополнение, сделанное в 1830 году к закону о престолонаследии, об ограничениях при заключении неравнородных браков, а также позднейшее запрещение Великим князьям и княжнам вступать в таковые браки. Нельзя не согласиться, что это совершенно противоречит истории и старым русским обычаям. Вполне бы, с другой стороны, соответствовало духу русского права требование, чтобы все члены Царского Дома исповедовали Православную веру, чтобы лица при вступлении в брак, не принявшие Православия, к особам Царствующего Дома не причислялись и русскими титулами не обладали, а лица, от Православия отпавшие, теряли и достоинство, и права члена Царского Дома. Однако все это может иметь законную силу лишь после соответствующего Указа Российского Самодержца, коему одному принадлежит право устанавливать законы. Кроме того, нужно заметить, что ввиду того, что Царский Дом в свое время признал для себя обязательным закон о воспрещении лицам, произошедшим от неравнородных браков, наследовать престол и о невключении в состав Царской Семьи, – закон, который Александр I всех заклял соблюдать, – едва ли было бы полезно, чтобы даже сам Государь отменил его без соответствующего разрешения от клятвы Российским Патриархом или законным Собором российских иерархов. До того же времени никакие изменения или произвольные толкования не могут иметь места, и исторический Российский закон, получивший свое начало вместе с началом объединения Руси, действителен в том виде, в каком находился в день страшного преступления – лишения законного Царя принадлежащей ему власти. Россия несет и будет нести тяжелые последствия этого преступления, пока власть в ней не перейдет опять в руки того, кто Самим Промыслом сделан ее объединяющим главою, опорою и хранителем ее благосостояния. А таковым является старший по первородству член Царского рода. Пренебрежение тем законом, который выработан собирателями Руси и осенен благословениями ее святых заступников и святителей, было причиной многих печальных последствий, а в дальнейшем будет источником новых потрясений и волнений, ибо русский народ во все эпохи стремился к своему законному Царю, только под властью которого Русь всегда обретала успокоение и благоденствие.

Из постановления Великого Московского Собора в 1613 году

«...Быти на Владимирском и Московском и на Новгородском Государствах и на Царствах Казанском и Астраханском и Сибирском, и на всех и преславных Российских Государствах Государем Царем и Великим Князем, всея России Самодержцем, прежних великих благородных и благоверных и Богом венчанных Российских Государей Царей, от их Царского благородного племени, блаженный славныя памяти Великого Государя Царя и Великого Князя Феодора Иоанновича всея России сородичу, Михаилу Феодоровичу Романову-Юрьеву, из иных государств и из московских родов на Московском Государстве Государем никак иному никому не быти».

«...Заповедано, чтобы избранник Божий, Царь Михаил Феодорович Романов был родоначальником Правителей на Руси из рода в род с ответственностью в своих делах перед Единым Небесным Царем, а кто же пойдет против сего соборного постановления: сам ли Царь, Патриарх ли, вельможа ли и всяк человек, да проклянется таковой в сем веке и в будущем отлучен бо он будет от Святыя Троицы».

Слово Преосвященнейшего Иоанна при хиротонии его во епископа Шанхайского. 27 мая 1934 года в Белградской Русской церкви.

Ваше Блаженство и Высокопреосвященные архипастыри!

«Грядита по Мнe, и сотворю вы ловцa человeком» (Мф. 4,19), – сказал Господь, призывая Своих первых апостолов. Не думал я в раннем детстве, что и ко мне будет обращен тот же призыв, хотя с первых дней, что начал сознавать себя, желал служить правде и истине. Родители мои возгревали во мне стремление непоколебимо стоять за истину, и душа моя пленялась примерами тех, кто отдавал за нее свою жизнь, борясь против царей, когда они были гонителями спасительной веры, и за царей, когда они являлись носителями и защитниками благочестия.

Плохо я представлял себе вначале путь, которым нужно идти. Подрастая, думал себя посвятить военной и гражданской службе своему Отечеству, являвшемуся тогда оплотом и хранителем истинного благочестия. Я поступил в учебное заведение, посвященное одной из славных страниц истории России (Петровский Полтавский Кадетский Корпус), но в нем я почувствовал, что мне нужно избрать другой путь. Особенно тому способствовало общение с нашим законоучителем (протоиереем Сергием Четвериковым) и с ректором семинарии (ныне архиепископом Варлаамом). День окончания мною среднего учебного заведения совпал со днем вступления на кафедру города, где предстояло проходить высшее образование, нового иерарха (ныне митрополит Киевский Антоний, тогда архиепископ Харьковский), который сделался навсегда руководителем моей духовной жизни. Изучая светские науки, я все больше углублялся в изучение науки наук, в изучение духовной жизни.

Монастырь, где жил Архипастырь, и церковь привлекали меня больше, чем место, где я учился высшим светским наукам.

Совершившееся крушение государственной мощи нашего Отечества убедило меня окончательно в непрочности всего земного и слабости человеческих сил и способностей, и я решил отречься от сует земного мира, посвятив себя единому служению Богу.

Но служение Богу, властно призывая мою душу отречься себя, взять крест свой и идти за Христом (Мф. 16:24; Мк. 8:34), в то же время накладывало и внутреннюю необходимость стать ловцом людей. Еще прежде, чем окончательно порвалась моя внешняя связь с светским миром, жажда к богословским знаниям привлекла меня в училище, имеющее своим покровителем великого святителя Савву, а потом и на путь, им показанный.

Ныне устами архипастырей Церкви призываюсь я восприять архипастырское служение. Не смею помыслить себя достойным сего сана, сознавая греховность свою, но боюсь и отрекаться от него, слыша слова Господни, обращенные к согрешившему, но кающемуся Петру: Аще любиши Мене, паси агнцы Моя, паси овцы Моя (Ин. 21:15, 16). Святый Иоанн Златоуст, объясняя настоящее место Евангелия, обращает внимание на то, что в доказательство любви Господь потребовал не иного подвига, а именно подвига пастырства. Почему же так велико в очах Господних пастырское служение? Потому, что пастыри, по выражению апостола Павла, суть «Богу споспешницы» (1Кор. 3:9). Христос пришел на землю восстановить осквернившийся образ Божий в человеке, призвать людей, соединить их во единого человека, едиными усты и единым сердцем прославляющего своего Творца.

Задача каждого пастыря привлекать людей к тому единству, перерождать и освящать их. Что может быть более великим, чем воссоздавать создание Божие! Какую большую пользу можно принести своему ближнему, чем подготовить его к вечной жизни! Нелегко выполнение сей задачи – приходится бороться с испорченной грехом природой человека. Часто встречается непонимание, а иногда сознательное сопротивление, ненависть со стороны тех, кого любишь и о ком заботишься. Велико должно быть самопожертвование пастыря и велика любовь к своему стаду. Все готов должен быть перенести он ради его пользы, и каждая овца должна найти место в его сердце, к каждой должен он применить соответствующее врачевание, сообразуясь с особенностями характера и обстоятельствами каждого.