– Но право же, Ада, суть всех этих народников, анархистов, теперь еще в Германии новомодные марксисты появились...
– если уж выказал неприличную осведомленность - отступать поздно.
– В том, что они придут к власти – и семейство Шабельских лишится всего, что составляет привычный для вас образ жизни. Как там... «Земля Божья, а не помещичья, все равно как вода, воздух или солнце. Если я скажу, что солнце - мое, вы же не будете мне платить за то, что оно светит?»

– «Сказка о четырёх братьях»?
– Ада остановилась, глядя на Митю в полном ошеломлении.
– Вы ... читали?

– Попадалась ... в конфискованной литературе.
– сухо обронил он.

А что еще было делать, пока, тренируя навыки автоматонной езды, возил отцовских сыскарей на казенном паро-коне? У отца в участке изъятые пропагандистские брошюрки стопками валялись, вот и читал, дожидаясь следователей.

– Ах, ну да, конечно, - Ада расстроилась почти до слез. Кажется, она уже успела в своих фантазиях причислить Митю к тайным симпатикам рэволюционэров. – Только я не боюсь чего-либо лишиться, потому что в нашей нынешней жизни безмерно много лишнего, ненужного!
– она воинственно сверкнула стеклышками пенсне.
– Когда я закончу восьмой класс, смогу сама преподавать в гимназии - и буду получать жалование. Мы уже сговариваемся с другими девочками из нашего класса, чтоб снять квартиру, и жить вместе. Нашего жалованья вполне хватит на все нужды, даже на приходящую прислугу!
– она с торжеством поглядела на Митю.

– Ваши сестры могут с вами не согласиться.

– Ах, оставьте! Почему мои сестры заказывают себе десятое платье и дюжинную пару обуви, а работницы ткацкой фабрики...
– тон ее наполнился ядом, - ... латают единственную юбку, в которой ходят и зимой, и летом!

Митя покосился на Аду. Она просто так сказала или знает историю Леськи? И кто рассказал - Даринка?

– Если мои сестры не станут желать излишнего, они справятся с жизнью своими силами. Зинаида могла бы зарабатывать на автоматонных гонках, да-да! А может даже и строить их не хуже мужчин, если бы ей только позволили!
– глаза у Ады заблестели.
– Капа и Липа... не знаю, чем они займутся, наверняка это будет нечто ошеломляющее! Но занятие себе найдут непременно. Аля - она не только поесть любит, но в свои тринадцать готовит лучше нашей кухарки. Но, конечно, девушке дворянского происхождения невместно проводить время на кухне! Так что поверьте, ни одна из нас не пропадет. Разве что Лидия...

– Лидия выйдет замуж за одного из ваших друзей, когда те придут к власти, и он обеспечит ей и десятое платье, и дюжинную пару обуви, - меланхолично сказал Митя.

Ада даже остановилась, и все же выдернула руку из-под его локтя. Посмотрела на Митю огромными, невероятно серьезными глазами и с чувством сказала:

– Поверьте, они не такие! Вот вы сами убедитесь - мы почти уже пришли.

И указала на с немалым вкусом сделанную вывеску над вовсе даже не мелкой, а вполне пристойных размеров лавкой. Пристроенная к стене кованная лестница вела на второй этаж. Ступеньки забренчали под ногами и тогда Митя тихо спросил:

– А Даринка? Дарья, чем она займется, если не будет имущества Шабельских, за которым она должна присматривать?

– Станет свободной, - грустно ответила, Ада и со вздохом добавила.
– Может быть ... Ведь кроме нас есть еще и Петька, а он - создание совершенно беспомощное.

Митя удивленно посмотрел ей вслед: если уж барышни мечтают о независимости, то уланский офицер должен как-то дать лад собственной жизни. Но кажется, Ада была серьезна.

– Я часто думаю об этом. Вот мы все разлетимся так или иначе, а Даша так и останется где-нибудь в имении, вечно нянчиться с Петькой! Разве это судьба для девушки?
– она ступила на площадку, отгороженную кружевом перил, и отрывисто постучала в окованную железом дверь.

Та немедленно распахнулась и в проеме появился улыбающийся Тодоров:

– Ада, я ра ... Ооо!
– вид маячившего позади Ады Мити заставил его замереть как Лотову жену20, и тут же расплыться в восторженной улыбке.
– Вы пришли! Надо же, в самом деле! Заходите же скорее!
– и без всякого стеснения ухватив Митю за рукав, затащил внутрь.

– Новый гость?
– навстречу им вышла красивая, чуть полноватая дама с толстой косой, короной уложенной вокруг головы.
– Поставлю еще чашку.

– Да, мама! Мы даже не рассчитывали на Дмитрия, а он пришел! – весело откликнулся Тодоров, и не озаботившись представить Митю даме, поволок дальше. Вот же - невежа.

А вот дом Мите неожиданно понравился. И подумать не мог, что ему может понравиться квартира над лавочкой, но здесь было непривычно мало мебели и много простора. Занавеси из легкой ткани вместо привычного пыльного бархата колыхались под ветерком, пол выложен светлой доской, и блестел от воска. А редкие безделушки отличались изяществом и были расставлены так, что мгновенно приковывали взгляд. У кого-то в этом доме отличный вкус, столь необычный для простолюдинов.

– Смотрите, какой сюрприз!
– завопил Тодоров, почти вталкивая Митю в комнату.

В небольшой гостиной воцарилось каменное молчание, сидящие вокруг круглого стола под лампой с солнечно-золотистым абажуром юноши и барышни – всего человек семь - начали медленно поворачиваться к ним.

– Неприятный, - хмуро буркнул гимназист Гирш.

Сидящий рядом парень постарше, здоровяк, похожий на принарядившегося грузчика, ахнул, переводя взгляд с Тодорова на Митю:

– И вправду Христо сынка полицейского начальника пригласил! А я думал - шутишь!