— О да, я думал. Я думал снять с тебя всю одежду… опустить тебя на кровать… облизать тебя вверх и вниз, как рожок мороженого… раздвигая твои ноги… ты берешь мой член… и медленно обхватываешь его своей великолепной маленькой киской.

Я стояла на углу улицы с открытым ртом, выпученными глазами и прижатым к уху телефоном.

Обычно мне не нравится слово на букву «к».

Сейчас оно мне нравилось гораздо больше.

— Лили? — промурлыкал он мне в ухо.

— …да? — прошептала я.

— Единственное время, когда я действительно чувствую себя живым, это когда я внутри тебя.

От этих слов у меня перехватило дыхание.

Кажется, я чуть-чуть всхлипнула.

— Лили… — соблазнительно прошептал он мне на ухо.

— …д-да?

— Ты стала влажной?

— Господи, Коннор! — прошептала я, покраснев, как пожарная машина. Я обернулась, уверенная, что мимо проходит взвод монахинь и каким-то образом слышит каждое слово своим усиленным святостью слухом.

— Да или нет, Лили? Ты мокрая?

Я была мокрый.

Я тяжело дышала в трубку, оглядываясь вокруг, боясь, что люди могут каким-то образом прочитать мои мысли.

— …да.

— Знаешь, Лили, каким твердым ты меня делаешь?

Я могла себе это представить: тепло, исходящее от его члена, когда он двигался вверх по моей ноге, мягко касаясь внутренней стороны бедра…

— Лили? — сказал он, вырывая меня из моих грез.

— …да?

— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— …что?

— Я хочу, чтобы ты сложила свои пальцы, как будто держишь мой член.

Мое сердце пропустило удар.

Я снова огляделась. Я была уверена, что мои щеки могут вспыхнуть в любую секунду.

— Коннор, я не могу этого сделать!

— Ты не должна никому показывать. Я просто хочу, чтобы ты сложила пальцы вместе, как будто держишь мой член.

— Я не собираюсь делать тебе невидимую дрочку на бульваре Лас-Вегаса средь бела дня!

Он рассмеялся.

— Значит, ты сделаешь это посреди ночи? Или на другой улице?

— Что?! Нет!

— Технически это «воображаемое», а не «невидимое».

Я поморщилась, раздраженная тем, что он был прав.

— И я просто хочу, чтобы ты держала его.

Я украдкой огляделась.

— Неужели это не может подождать, пока мы не вернемся в отель?

— Нет, не может. Сделай это для меня, Лили. Сложи пальцы вместе, как будто ты обхватываешь меня.

— Джонни что-нибудь слышит?! — в отчаянии прошептала я.

— Нет. Сделай это для меня, Лили. Я хочу, чтобы ты сложила пальцы вместе, как будто держишь меня в своей руке.

— Здесь, на улице?!

— Там, на улице. Никто не узнает, что ты делаешь. Они подумают, что ты стоишь там, касаясь большим пальцем других пальцев, вот и все.

— …могу я спрятать руку, пока буду это делать?

— Ну конечно.

Зажав руку под мышкой другой руки, держащей телефон, я согнула пальцы в букву «С» и прикоснулась кончиком большого пальца к кончику среднего.

— Ты это делаешь?

— Да.

— А теперь я хочу, чтобы ты закрыла глаза.

— Ты серьезно?!

— Да.

Я оставила глаза открытыми.

— Ладно, они закрыты.

— Не правда. Из тебя ужасная лгунья. Закрой их.

Я нервно всхлипнула и закрыла глаза.

— Твоя рука обхватила мой член?

Я с трудом сглотнула. Я представила, как моя кожа соприкасается с его, как пульсирует его сердце под моими пальцами, его массивный член в моей хватке.

— …да…

— Ты чувствуешь, каким твердым ты меня сделала?

— …да…

— Ты чувствуешь, мою горячую кожу под твоей рукой?

Боже, помоги мне, но на самом деле я стояла на улице в Вегасе с закрытыми глазами, фантазируя о том, как держу его член в руке. Шум уличного движения, жара, болтовня туристов вокруг меня — все это исчезло, пока я стояла там.

— …да, — прошептала я.

— Держи глаза закрытыми, пока я расскажу тебе следующую часть.

— …хорошо…

— Я хочу, чтобы ты двигала рукой вверх и вниз. Не много — не достаточно, чтобы кто-нибудь понял, что ты делаешь. Только мы знаем, что ты гладишь мой член. Просто… медленно. Совсем чуть-чуть. Дюйм или два… медленно… вверх и вниз… медленно… ты сделаешь это для меня?