Пещера оказалась на удивление сухой с растянутыми по стенам старыми циновками. В потухшем, открытом очаге стоял остывший бронзовый сосуд. Но пентаграмма, на которую старики в панике взглянули в первую очередь, была задвинута массивным сундуком. Чем дольше Глава осматривался, тем суровей сходились его четко очерченные брови и сурово поджимались в сдерживаемом гневе полные губы.

— Разве вы, почтенные, не предлагали ей своего крова? — выговорил он, кашлянув.

— Каждый из нас предлагал девочке приют, но она упрямо желает оставаться здесь. Что мы тут можем поделать? — отозвался лекарь.

— Разве пригодна эта звериная нора для жилья? — брезгливо поморщился Глава.

В пещеру вбежала возбужденная Ли Мин, с блестевшими глазами, в перепачканных штанах, с выбившимися из высокого хвоста длинными прядями волос, что падали на спину, и остановилась непонимающе уставившись на Главу. Потом перевела недоуменный взгляд на виновато глядевшего мага и сердито дергавшего себя за бороду лекаря.

— Что? — огрызнулся он и тут же требовательно осведомился: — Как все прошло?

Ли Мин шмыгнула носом.

— Снова хлопнулась в обморок? — сочувственно вздохнул маг, покачав головой.

— Но я же приняла роды, — разулыбалась Ли Мин. — Мальчик!

— Ся Чу родила мальчика? — воскликнул лекарь с радостным недоверием и сразу же озаботился: — Как она себя чувствует? А дитя?

— Она утомлена и ослабла. Бутуз же все никак не может насытиться материнским молоком.

— Но ты сделала все для нее и младенца? — не унимался лекарь, своими придирками выведя мага из терпения.

— Что ты привязался к ней? Разве не слышал, что она сделала все как полагается, а ты все ворчишь на нее. Оставь девочку в покое, старый зануда! — напустился он на лекаря Бина.

Вот так всегда! Оба старика дружно опекали ее, воспитывали, но, так же дружно ругаться на нее у них не получалось. Причем если на Ли Мин начинал браниться один, то второй непременно кидался защищать ее. Ли Мин даже стала нравиться жизнь здесь. Старички тоже, время от времени, начинали сокрушаться, что будут делать без своей подопечной. Они не давали ей чувствовать себя одиноко, она же придавала их жизни смысл. Все это время Глава, молча, наблюдал за ними и вдруг заявил:

— Я забираю вашу ученицу в Поместье.

— Полагаете, я не имею права сделать замечание своей ученице, господин? — как старший вежливо возразил ему лекарь Бин. — Не стоит забирать ее в Поместье, она вам там ни к чему?

— Не желаете отпускать? — нахмурился Глава, глядя надменно.

Оба кивнули, озадачив дафу своим открытым неповиновением. Они в чем-то покрывают свою ученицу? Почему потакают ее капризу жить в подобной норе?

— Я здесь, чтобы поговорить о своем… курсе, — напомнил Глава, решив на время отступить в этом вопросе.

— Садитесь, прошу вас, — вспомнила Ли Мин про обязанности гостеприимной хозяйки, указав на единственную потемневшую и продавленную циновку у столика.

Подобрав жемчужный плащ, Глава не чинясь воспользовался приглашением. Лекарь и маг почтительно стояли перед ним. Они уже и не скрывали своего беспокойства и желания поскорей выпроводить из пещеры непрошеного гостя.

— Я хотел поговорить о скрытности моего «курса». Никто не должен знать, что я прохожу очищение организма. Даже, если лечение пройдет благополучно, мне придется какое-то время продолжать притворяться немощным.

Старики закивали, соглашаясь с Главой. Ли Мин помалкивала в стороне.

— Но для этого самого «курса» необходимо найти надежное, укромное убежище, которое никому неведомо, такое, где никому не придет в голову, искать меня.

— Вы уже нашли таковое, господин? — вежливо поинтересовался маг.

— Господин, — решительно выступил вперед лекарь Бин, — вы же понимаете, что я должен следовать за вами всюду, дабы помочь вашему исцелению.

— Вы объявили Хранителям, куда собираетесь отбыть? — не унимался любопытный маг.

— Разумеется. Я объявил, что еду в дальний буддийский монастырь, помолиться об исцелении. И отъезжаю завтра поутру.

— Тогда… я немедленно иду собираться, чтобы вовремя отъехать с вами. Но, как далеко мы на самом деле отправляемся? — повернулся к выходу из пещеры взволнованный лекарь Бин.

— На самом деле, почтенный лекарь, мы никуда не отправляемся, — спокойно заявил Глава, своими словами останавливая его.

— Что? Как? — разом воскликнули старики.

В ожидании, когда старшие договорятся, Ли Мин беспечно задремала, прислонившись к холодной стене. Нелегкие роды вымотали ее и морально и физически. Эйфория от удачно прошедших родов спала, отняв у нее последние силы.