— А все потому, что не доставало ему женской инь, — упрямо проворчал маг, упрямо настаивая на своем в давнем споре с лекарем, но тот лишь вяло отмахнулся.

— Стало быть, его сильная ци не давало яду быстро распространяться, — сложив руки на груди, зевнув, подытожила Ли Мин. — Плюс — борьба яда с чахоткой, не давала Змеиной жемчужине действовать в полную силу, потому что весь ее потенциал уходил на то, чтобы справиться с болезнью. Но болезнь прошла и жемчужина начала действовать не как лекарство, а как яд. От того Глава и почувствовал новое болезненное состояние и упадок сил.

Лекарь, что кивал ее словам, вдруг велел:

— Ступай в мою хижину и выспись. Я же присмотрю за дафу.

— Я провожу девочку, а заодно буду говорить наведывающимся к нам, что ты в деревне или в Поместье, — увязался за Ли Мин Фэй Я.

— Только ничего не смей трогать в моем дворе! — нервно предупредил лекарь ему вслед.

Ли Мин проспала сутки, слыша сквозь сон, как рядом ходят и разговаривают, а проснувшись почувствовала себя полностью отдохнувшей. «Вот и еще один день прошел», — подумалось ей, потягивающейся в постели. На ее удивление, к ней со двора вошел не маг, а лекарь. Он сообщил, что сейчас утро следующего дня, что с Главой все в порядке и что рядом с ним маг. Пока она торопливо завтракала, он рассказывал, что в Поместье все спокойно, и никто ни о чем не догадывается. После лекарь готовил укрепляющий настой, а Ли Мин играла с Ленточкой, они говорили о Змеиной жемчужине. Когда настой был готов, лекарь заявил, что сегодня пришла ее очередь дежурить у постели Главы и, Ли Мин собрав корзинку со съестным, отправилась подменять мага.

Увидев ее на пороге пещеры, тот радостно всплеснул руками.

— Вот и ты! — воскликнул он с облегчением.

Глава спал на кане и Ли Мин придирчиво оглядела свое мрачное жилище. Ложе Главы было перестелено свежим бельем, а у порога лежал большой узел с грязным тряпьем при виде которого у Ли Мин заметно испортилось настроение. Наметилась непредвиденная стирка, будь она неладна. Мало радости отстирывать простыни в холодной воде ручья. Передав корзинку и лекарства магу, она села рядом с Главой и послушала его пульс.

— Он быстро набирается сил, — кивнул маг, глядя на дафу, через ее плечо. — Все три отвара, что давал ему Бин, выпил без возражений. Теперь ему можно съесть рисовой каши.

— Хорошо, — согласилась Ли Мин. — Пока он спит, отстираю его простыни.

— Тогда посижу с ним еще, — мужественно предложил маг, хотя было видно, что он очень утомлен. — А то знаю я, только успокоишься, думая, что ничего уже не случиться, как Небо посылает именно то, от чего так беспечно отмахнулся. Это я к тому, вдруг кто-нибудь посторонний да наведается в пещеру, а тут наш господин. Как потом прикажешь объясняться.

— А ночью вас никто не беспокоил? — осторожно спросила Ли Мин, имея ввиду распоясавшегося в последнее время Горного духа.

— Ничего не происходило, — пожал плечами маг.

И тут Глава, дрогнув ресницами, медленно открыл глаза, посмотрев вокруг себя сонным взглядом.

— Вы молодец, — склонилась к нему обрадованная Ли Мин. — Правда. Вы очень большой молодец, что выдержали все это.

— Не мог же я дать повод лекарю Бину ругаться… из-за не оправдавшего себя… «курса», — прошептал он.

Стирать — тяжкое и трудоемкое занятие, потому и нелюбимое. Спасалась городская девочка из будущего тем, что бултыхая тряпками в холодной воде, думала о чем-нибудь приятном. Например, упорно представляя пруд Лотосового тумана в Поместье, отдирая свои мысли от назойливого воспоминания о стиральной машинке LG.

Лотосовый туман, зарос высокими лотосами с широкими, что зонты, листьями. Ранним тихим утром они искрились росой, а под ними плыл туман, что смотрелось таинственно и красиво и Ли Мин мечталось, хоть раз проплыть по озерку на лодке, но это были так… мечты мимо. Ли Мин стирала, отстирывала, прополаскивала, отжимала и сушила белье не меньше четырех часов, а когда вернулась, мага в пещере уже не было. Зато на площадке перед входом, медленно и вдумчиво двигался Глава, выполняя укрепляющие и восстанавливающие упражнения.

Ли Мин внесла корзину с высохшим на ветру бельем в пещеру и снова вышла к своему пациенту, чтобы присмотреть за ним. Сев на валун, она сосредоточенно наблюдала за его реабилитационными движениями. Неспешные они вдруг перемежались с резкими и быстрыми бросками на выдохе. Красивые, плавные и в то же время точные жесты, имели витиеватую законченность узора. Последний выдох на статичной стойке и Ли Мин едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга. Быстро взглянув на ученицу лекаря, Главе подумалось о своем расточительстве, ведь Третий мастер готова была умереть, чтобы хоть одним глазком увидеть эти упражнения. При воспоминании о назойливости Ся Гэ, Глава поморщился, насторожив тем Ли Мин, испугавшейся, что ему поплохело.

Когда он два дня назад якобы отправлялся в монастырь, Третий мастер с упрямым видом встала перед ним.

— Но почему? — требовательно спросила она. — Почему я не могу сопровождать вас?

— Потому что, — в который уже раз терпеливо напомнил ей Глава, — ты единственный офицер остающийся здесь для защиты клана.

Сейчас, сделав последний медленный выдох, он посмотрел на восторженную ученицу лекаря, вдруг спросив:

— Как вы себя чувствуете?

— Э-э…? — озадачилась Ли Мин. — Кажется, это я должна у вас об этом спрашивать?