Откуда же взялся Патрокл и кем он был до проникновения в «Илиаду»?

Многие исследователи ищут ответ на этот вопрос в притче о Мелеагре, рассказанной Фениксом в назидание Ахиллу в IX песни («Посольство»). Мелеагр тоже устранился от боев из обиды — его обидела мать. Ни просьбы родителей, ни уговоры старейшин, ни обещание даров не могли умилостивить Мелеагра. Только любимая жена Клеопатра сумела умолить его. Он вмешался в войну и победил врагов. Аналогии с сюжетом о гневе Ахилла столь велики, что исследователи делали вывод о подражании, о зависимости одной эпопеи от другой.

Ряд исследователей считает, что из предания о гневе Мелеагра выросла песнь о гневе Ахилла. Предание о Мелеагре, говорят они, выглядит более естественным, органичным по сравнению с песнью о гневе Ахилла. Причина для ссоры там важнее: Мелеагр убил братьев матери, та его возненавидела и прокляла, а у Ахилла всего лишь отняли его усладу — пленницу, каких много. Пребывание устраненного от боев Мелеагра в осажденном городе понятно — куда же ему деваться, — а вот Ахилл мог бы и отплыть восвояси, раз уж не воюет, но он все-таки остался поблизости — тоже натяжка.

Наконец, само имя Патрокла эти исследователи считают простой переделкой имени Клеопатры: перевернули составные части первого имени — получили второе (Клеопатра — Патроклос). Почему Клеопатра — исходное имя, а не производное? Во-первых, это обычное имя женщины. Во-вторых, оно хорошо подобрано, принадлежит к числу так называемых говорящих имен, то есть характеризующих владельца или его отца. Так, Телемах (в переводе: «сражающийся вдали») назван по отцу, Одиссею, который сражается далеко от дома; Эврисак («широкий щит») — по своему отцу, Аяксу, обладающему башенным щитом, и т. д. Кле(ос) — «слава», патр(ос) — «отец». Отец Клеопатры действительно славен: он сражался с богом (Аполлоном или Посейдоном), отстаивая честь, отец же Патрокла ничем не знаменит. Наконец, Патрокл в шатре Ахилла исполнял и чисто женские функции (любовника), на это намекает Эсхилл.

Однако другие ученые предложили противоположную идею: это притча о Мелеагре создана специально на потребу поэме о гневе Ахилла. Соответственно, Клеопатра — лишь перевертыш Патрокла. У жены Мелеагра сам Гомер знает и другое имя — Алкиона. Имя Патрокл — рядовое, обычное. Так звали сына Геракла, а в VI веке некий Патрокл в Афинах высек на алтаре Афины Ники в афинском Акрополе свою подпись: «Сделал Патрокл». Эпический Патрокл — герой, несомненно, древний. Он не придуман сочинителями «Илиады» или песни об Эвфорбе, не изобретен как имитация Клеопатры. Его постоянные эпитеты энеес («кроткий», «милостивый»), хиппеус («конник») и хиппокелеутос («понукающий коней бодцом-стрекалом») — слова редкие, древние; последнее из них уникально в эпосе и вообще в греческом языке.

Аргументы весомы, однако в такой крайней форме эту версию не приходится принимать всерьез: есть ряд доказательств того, что рассказ о Мелеагре содержался в древнем эпосе Этолии и жил независимо от песни об Ахилле. Кстати, сам факт наличия другого имени у жены Мелеагра говорит о том же: образ Клеопатры — не сколок с образа Патрокла. Но и первую гипотезу факты о древней «Мелеагриде» отнюдь не поддерживают. Наоборот, опровергают. Изучение показало, что первоначальное представление о перипетиях Мелеагра было совершенно не похожим на события песни о гневе Ахилла: не было там ни войны, ни воздержания от боев, ни посольства, а был рассказ о ссоре Мелеагра с матерью из-за того, что он убил ее братьев на охоте под Калидоном. То есть притча Феникса — это весьма и весьма подработанная версия «Мелеагриды», подработанная специально для помещения в поэму о гневе Ахилла. Это подтверждается лексикологическим анализом речи Феникса. Анализ проделал Д. Пейдж. Лексика и фразеология речи вполне традиционные, а как только Феникс переходит к притче о Мелеагре, в речи появляется много редких слов, в том числе древних, но в смеси с очень поздними формами. То есть налицо древний эпос в позднем пересказе, в поздней обработке.

Итак, притча о Мелеагре в речи Феникса — это «Мелеагрида», переработанная под воздействием песни о мести Ахилла за убиенного Патрокла. Значит, эта песнь, а с ней и образ Патрокла, древнее переработки. Разве что имя Патрокл все-таки создано под влиянием сведений о жене Мелеагра. Трудно поверить, что совпадение компонентов двух имен — случайность.

Если же тут зависимость, то имя Клеопатры имеет больше шансов оказаться источником. Второе имя героини — Алкиона — не изначально: оно означает «зимородок», и привлечение его в миф о Мелеагре, видимо, обусловлено связями этого мифа с культом Артемиды: причиной бедствий калидонской охоты было неудовольствие Артемиды, а в мифе женщины превращаются от горя в культовых птиц Артемиды — «мелеагрид» (цесарок). «Зимородок» здесь вторичен, взят из другого мифа, где он органичнее (из мифа о дочери Эола — см.: Аполлодор, I, 7, 3–4). В греческой мифологии есть несколько Клеопатр, несколько Алкион, но только один второй Патрокл — сын Геракла, достаточно знаменитого отца. С другой стороны, древние эпитеты говорят против столь позднего изобретения имени — аккурат при включении Феникса в «Илиаду». Случайное совпадение все-таки остается возможным.

Что уж и говорить об источнике всего сюжета и образа! Его явно нужно искать в другом месте. Патрокла практически нет в киклических поэмах. Почему его нет в поэмах, описывающих события, произошедшие после тех, что в «Илиаде», понятно: ведь он в ней убит. Но почему его нет в событиях первых лет войны, которые описаны в «Киприях»? Это очень трудно объяснить, если считать киклические поэмы более поздними, чем «Илиада», но если принять, что они древнее «Илиады», то трудности нет: Патрокл введен в «Илиаду», когда киклические поэмы уже существовали. Почему его не ввели параллельно и в киклические поэмы? Возможно, ввели, но вставные изолированные эпизоды там оказались слишком незначительными, чтобы их упоминать в пересказах (до нас дошли только они). Сохранились, однако, изображения (в частности, на аттическом кратере конца VI — начала V в.): Ахилл перевязывает руку раненому Патроклу. Поскольку в «Илиаде» этого эпизода нет, значит, он должен был содержаться в «Киприях». Так что прямое присутствие Патрокла в Кикле есть, но оно очень незначительно, по-видимому вторично и ограничено «Киприями».

Иначе обстоит дело со скрытым присутствием.

Издавна аналитики замечали очень близкие сходства между рядом мотивов «Илиады» и киклической поэмы «Эфиопиды» — той, где повествуется о событиях, непосредственно следующих за событиями «Илиады». Но в 1945 году в тихой Швейцарии Г. Песталоцци открыл, что не просто отдельные мотивы, а целая система их схожа у обеих поэм и что автор «Илиады» заимствовал их из «Эфиопиды» (эта работа Песталоцци и послужила главным основанием для пересмотра хронологических соотношений «Илиады» и киклических поэм — для уразумения, что они не младше, а старше «Илиады»).