В здании Бейт-Тавор (улица Пророков, 58) вплетены элементы археологических находок, сделанных в Земле Израиля (надпись «Границы города Гезер»), а в углах крыши стоят каменные рога, копия рогов иудейских жертвенников периода Первого Храма. Интересно, что подобные «рога» есть и у здания эфиопского консульства на улице Пророков. Над воротами «дома Шика» – надвратная крепостная башня в готическом стиле. В нее вмурована мраморная доска с надписью «Тавор» (THABOR), относящая нас к известному Давидову псалму:

(Недавно эту мраморную доску повредили при ремонте соседнего здания и кропотливо восстановили).

После смерти хозяина в 1901 году его дом конфисковало турецкое правительство для поселения офицеров армии султана. После Первой мировой войны Бейт-Тавор перешел под юрисдикцию методистской церкви, и в нем помещалась школа по изучению ислама. После Войны за Независимость Израиля дом временно заселили беженцами из еврейского квартала Старого Города, изгнанных арабами из своих домов. Но с 1950 года он пустовал.

Складывается впечатление, что, несмотря на огромный вклад немецкого автодидакта в сокровищницу иерусалимоведения, отношение к его дому во многом зависело от его миссионерской деятельности. И кто знает, не потому ли с такой легкостью отдал муниципалитет дорогую недвижимость шведскому институту…

Негус-негести, царь-царей, Сахле Мариам Менелик II стал править Эфиопией в 1889 году, после того, как его предшественник Иоханесс IV погиб в борьбе с суданским правителем у Меттемы. Война с Суданом, чьи мусульманские правители пытались завоевать Эфиопию и установить там ислам, грозила этой древнейшей христианской стране полным уничтожением. Махдистский Судан – новообразование, отколовшееся от Египта и ставшее независимым, государство мусульманских фанатиков, прообраз нынешнего Афганистана талибов или полумифического Вазиристана в пакистанских горах, начало экспансию на юг. Менелику II, уже тогда – по местным меркам – немолодому и опытному военачальнику (ему было 45 лет) удалось остановить махдистов и отбросить их от границ с Эфиопией. Ему вообще везло в войнах – в 1896 году он победил главного врага – итальянского генерала Ореста Баратьери в битве при Адуа. Справедливости ради, заметим, что войско Менелика превосходило итальянское по численности в 4—5 раз по разным подсчетам (73—100 тысяч человек против 17500 солдат и офицеров итальянского корпуса), кроме того на стороне эфиопов воевали русские добровольцы. Отношения Менелика с царской Россией из года в год становились, как принято говорить сегодня, крепкими и дружественными, в Абиссинию – как тогда называли Эфиопию – приезжали русские торговые и военные посланники, да и просто туристы. Одним из них – поэт Николай Степанович Гумилев – посвятил Абиссинии много рифмованных строк, восторгаясь Страной Отдыхающей Львицы. При Менелике II в Эфиопии принялись строить дороги, возвели первую больницу, сначала она служила для лечения раненных при Адуе солдат. Прогрессивный император ратовал за введение в его государстве телеграфа и газет. И – что больше всего характеризует его любовь к модернизации и желание вырвать страну из многолетнего феодального болота – он отменил институт рабства. Венцом его деяний явилось основание нового города – Аддис-Абебы, ставшего столицей Эфиопии. Но не только Аддис-Абебу строил Менелик.

Эфиопская церковь

На улице Пророков в Иерусалиме причудливо сплелись нити судеб многих людей и народов. Эфиопские, итальянские и русские здания соседствуют на ней. У эфиопских царей – считавших себя прямыми потомками царя Соломона – Иерусалим вызывал священный трепет и огромное уважение. Эфиопия – с точки зрения эфиопского христианства – это новый Сион. Лев Иегуды, Иерусалимский лев – со скипетром в лапе (как вариант – со знаменем Эфиопии) издавна был символом древнейшей африканской христианской державы. Оттуда лев со скипетром в лапе вернулся в свой родной Иерусалим – на фронтон здания консульства Эфиопии на улице Пророков, углы крыши которого украшены каменными «рогами» – именно такие «рога» («карнаим» на иврите) венчали иудейские жертвенники эпохи Первого храма (X – VI вв. до н.э). Неподалеку от здания консульства Менелик приказал отстроить еще два здания. Дворец императрицы Таиту, жены Менелика II, высокий белый дом посреди обширного двора, находится в конце улочки Шауля Адлера, которую можно, скорее, назвать переулком, ответвившимся от улицы Пророков. Таиту не пришлось жить и владеть своим дворцом. Вскоре его арендовала школа искусств «Бецалель» – фактически, именно с дворцовых покоев императрицы Абиссинии началась история израильской академической живописи, а затем, когда «Бецалель» перебрался в другое здание, дворец занял сиротский дом для детей-евреев.

Сегодня во двор дворца императрицы можно зайти только по предварительному согласованию. Здание занимает христианская благотворительная организация «Мосты мира». Видимо, наглухо закрытые железные ворота способствуют установлению этих мостов. Кто знает…

А еще по приказу императрицы, гостившей в Иерусалиме в 1903 году, выстроили красивый трехэтажный дом с колоннами на улице Царицы Елены – всего в нескольких минутах ходьбы от консульства. Сегодня этот дом занимает «Коль Исраэль» – израильское радио. А в годы британского мандата его занимало английское мандатное радио. Причем англичане настолько овладели эфиопским зданием, что бежавший от итальянцев в 1935 году последний император Эфиопии Хайле Селассие был вынужден снимать в Иерусалиме (куда он направился сразу после бегства) другой дом для своего проживания – знаменитую Виллу Лея в Рехавии. Там он и прожил, свергнутый итальянцами и бросившийся в Святой Город, под прекрасной записью о прибывших в мэрии:

Впрочем, история последнего императора Эфиопии – Рас Трафари Мекконена Хайле Селассие, Иудейского Льва и прямого потомка царя Соломона, выходит за рамки нашего повествования. Мы же вернемся к улице Пророков, от которой убегает в сторону крошечный переулочек, который иерусалимская мэрия гордо именует улицей Эфиопии. Там находится круглая в плане эфиопская церковь, посреди двора, мощеного каменными плитами. Ее начали строить еще при Иоханессе IV, в 1874 году. Вход в нее для любых посетителей свободен – в отличие от «Мостов мира», абиссинцам нечего скрывать у себя во дворе. Войти в саму церковь можно лишь снявши обувь – так требует служка у входа, оправдывая это тем, что пол храма покрыт красивыми коврами. Ковры действительно красивые. Как и сама тихая маленькая церковь, где незаметные добродушные чернокожие абиссинцы живут своей собственной жизнью посреди города, ставшего для них символом святости. Скромность отличает их от всех остальных христианских общин города. Даже дворец Менелика II на той же улице на самом деле строился как доходный дом, а не как пышный особняк, и только немногие знают, для чего в первоначальном варианте строили это здание (дом номер 8). А напротив входа в церковь – по адресу ул. Эфиопии дом 11 стоит скромный двухэтажный домик, бывший когда-то прибежищем отца современного иврита – Бен-Иегуды. Того самого Элиэзера Ицхака Перельмана, который, фактически, сделал для становления государства Израиль больше кого угодно, возродив для разговоров и общения иврит – древний полузабытый язык еврейского народа.

Французское подворье – бывшее когда-то зоной влияния Франции в Иерусалиме, печально известно коренному иерусалимцу по своей больнице для смертельно больных людей, которых привозят туда умирать. Тем не менее, у комплекса зданий Французского подворья есть своя история, достаточно интересная, чтобы ее рассказать.

Еще в 17 веке Франция заключила с Турцией так называемое «соглашение по капитуляциям», текст которого оговаривал, кроме всего прочего, порядок паломничества на Святую Землю. Король Франциск I и султан Сулейман Великолепный положили, таким образом, начало проникновению французов в Землю Израиля, впервые после неудачи крестовых походов и падения христианского Иерусалимского королевства. При этом Франция стала единственным покровителем католического христианства в Палестине, государством-протектором паломников из стран Западной Европы, и сохраняла это господствующее положение очень долго.