Франзуское подворье Нотр Дам Жерусалем

В 1774 году, после поражения в Русско-Турецкой войне, Турция не только передала России под протекторат Крымское Ханство, но и дала русским паломникам карт-бланш для прибытия в Иерусалим, а Российская Империя была выдвинута турками как покровитель всех православных христиан на Святой Земле.

Русские не удовлетворились титулом. В середине 19 века в Иерусалиме, на высоте, господствующей над городом (тогда город помещался внутри нынешней крепостной стены) начали воздвигаться одно за другим здания так называемого «Русского подворья» – миссии Российской империи в Палестине. Одновременно по странному совпадению возникли первые еврейские кварталы за стеной Старого Города – Мишкенот Шанааним и сиротский дом Шнеллер. С 1860 года началось де-факто соперничество великих держав и еврейской общины по строительству новых кварталов вокруг тогдашнего Иерусалима.

В 1874 году на Святую землю в качестве паломника прибыл молодой 23-летний граф Мари Поль Амадей де Пейле. Умудренный не по годам, он с сожалением взирал на жалкое положение католических паломников, которые селились в палатках и частных квартирах, не имели нормального питания и, в случае болезни, были брошены на милость Господню или милосердие российских братьев по вере – на Русском подворье функционировала гостиница, больница, и другие важные для пилигримов учреждения. Молодой аристократ совершил несколько путешествий по Святой Земле, объездил окрестности Мертвого моря, посетил Хайфу, после чего – в 1876 году начал скупать, пользуясь своими немалыми средствами, участки земли, в основном, в Иерусалиме. Один из участков он приобрел впритык к стене нынешнего Старого Города, между стенами и Русским подворьем. Хитрый граф убил одним выстрелом сразу нескольких зайцев, причем, весьма жирных – во-первых, новый участок земли был близок к двум основным воротам города – Яффским и Шхемским, во-вторых – это был удобный для строительства участок, на котором можно было возводить высокие здания, закрывавшие вид из Старого Города на Русское подворье; в-третьих – участок был близок к Храму Гроба Господня, и, по легенде, на этом месте находился в 11 веке лагерь крестоносного войска, и отсюда герцог Танкред пробился на стены города, с криком «Монжуа!», а за ним последовала его закованная в латы дружина.

Граф, довольный приобретением, начал строительство комплекса зданий, первым из которых было суждено стать Больнице св. Людовика. Названная в честь короля Франции, вдохновителя одного из последних крестовых походов, Людовика IX, эта больница была заложена в 1879 году, причем краеугольный камень здания возложил латинский патриарх Иерусалима. Построенная в стиле барокко с элементами неороманского стиля, эта каменная громада поражала воображение паломников не только своими архитектурными прелестями, но и пышным внутренним убранством, причем здесь проявился недюжинный талант художника у самого де Пейле. Он лично разрисовал крестами и лилиями внутренние стены, прибавив к этому затейливо нарисованные гербы крестоносцев. Эти рисунки были последним, что он видел своими слабеющими полуслепыми глазами, когда умирал в построенной им больнице в 1925 году, прожив относительно долгую жизнь, и отдав себя всего утверждению величия Франции, совсем незадолго до этого побежденную во франко-прусской войне 1871 года.

Кроме монументального здания больницы, Французское подворье включало в себя находившийся рядом монастырь «Сестер Марии-восстановительницы», большая часть монашек которого работала при больнице. Новый французский госпиталь был спасением для пилигримов-католиков, которых очень неохотно и негостеприимно встречали в больнице Русского подворья. А добрые руки сестер-монахинь, ухаживавших за страждущими путешественниками, напоминали им о родной Франции.

Чуть ниже по склону холма был построен еще один монастырь, который сегодня находится в черте нового торгового комплекса Мамилла, причем израильским архитекторам удалось вписать его так органично в черту новых зданий, что кажется, что их строили почти одновременно.

И, наконец, последнее – самое монументальное и высокое здание Французского подворья называлось «Отелем тысячи». История его создания такова – в 1882 году неутомимый наш знакомец-граф привез из Франции 1000 богатых паломников. Приехав в Иерусалим из Хайфы, паломники неожиданно столкнулись с проблемой жилья – в городе просто не было достаточного количества свободных помещений. Богачи жили в шатрах, успокаивая себя тем, что именно так проживали в окрестностях города крестоносцы. Но граф де Пейле совершенно не был доволен ситуацией. И в 1884 году началась закладка «Отеля тысячи», в котором можно было разместить более тысячи паломников-католиков. Огромное здание, с двумя башнями на фасаде, было в проекте оснащено статуей Марии с младенцем, которую специально приподняли на постамент на крыше, чтобы она возвышалась над крестами церкви св. Троицы на Русском подворье.

Война за Независимость разорвала город надвое. Иорданский легион дрался с бойцами еврейской «Хаганы», многим из которых не было и 18 лет. Юнцы с ружьями засели в огромном здании «Отеля тысячи», отбивая яростные атаки тренированных англичанами иорданских солдат. И отбили – здание отеля осталось в еврейской части города, доминируя над ним, и создавая удобнейшую наблюдательную позицию для солдат молодой Армии Обороны Израиля. Оттуда был виден арабский рынок у Шхемских ворот, и, если он был странно безлюден, на израильской стороне знали – надо готовиться к атаке со стороны иорданцев.

А потом здание было выставлено французами на продажу. Его купил Еврейский Университет, и превратил его в студенческое общежитие. Общежитие назвали «Шикуней Элеф», что на иврите означает «Слобода тысячи». И быть бы ему общежитием до сего дня, но Ватикан предложил Еврейскому университету крупную сумму денег за здание. За эту сумму университет отстроил новые общежития в Гиват-Раме, а возвращенный «Отель тысячи» снова обслуживает католических паломников, и в нем останавливался Папа Римский, во время своего последнего визита на Святую Землю.

Общежития «Шикуней Элеф» в Гиват-Раме быстро приобрели новое имя – по созвучию – «Шикуней Келев» («Собачья слободка»), из-за нестерпимого холода, царящего в них зимой. В 1991 году студенты получили керосиновые обогреватели, которые так ужасно пахли керосином, что их прозвали «Подарок Саддама Хуссейна», как раз началась тогда первая война в Персидском Заливе. Но это уже совсем другая история.