Он снова с болью посмотрел на жену.

— Не нужно таких взглядов. Когда буду лежать на смертном одре, тогда и рыдай, апока вспомни о том, что ты мой муж.

Джейдн улыбнулся и наклонился, чтобы снова поцеловать милое сердцу создание.

— Как же сладок твой поцелуй, — оторвавшись от ее губ, воскликнул мужчина.

— Так не останавливайся, — Аела тяжело дышала.

— Нет. Интимная связь между нами усилит пожирателя. Она укоротит тебе жизнь.

— Ну и пусть! Неужели я как твоя супруга не имею право на ночи любви? Лучше умереть быстрее срока, вспоминая твои ласки, чем мучаясь дольше без твоей любви!

Джейдн с нежностью посмотрел в зеленые глаза. День, который он так ждал, превратился в самый худший в его жизни.

— Твой отец отобрал у тебя право выбора. Неужели сможет забрать ночь любви и чувства? —

продолжила Аела, не отрывая от него глаз. — Сегодня я стала твоей женой, а обо всем другом подумаем завтра.

Она потянулась к Джейдну. Тот сомневался лишь мгновение, он не мог устоять перед соблазнительной девушкой. Перестал бороться с тем, что пытался унять, с тем, что затмила его боль. Аела посмотрела на него затуманенным взглядом, и он нежно поцеловал ее в губы.

Кончиками пальцев она легонько гладила его щеку, а он целовал ее снова и снова — ласково, нежно.

Она сомкнула веки и приоткрыла рот. Джейдн проводил пальцами по ее руке: не спеша, наслаждаясь гладкостью ее кожи. Все происходящее казалось сном.

Аела неспешно принялась расстегивать пуговицы на рубашке Джейдна — одну за ‘другой, продолжая отвечать на его поцелуи.

— Думаю, стоит пройти в помещение возле зала, — прошептал Джейдн и подхватил Аелу на руки.

Он спешно отправился в комнату с кроватью. Мужчина уложил драгоценную ношу на постель и стал снимать с себя одежду. Джейдн боролся с желанием, понимал, что эта ночь лишь ухудшит положение, но не смел отказать Аеле. Все лишь ночь они украдут у скорой борьбы со смертью.

Алфинец целовал милые губы, скулы, шею. Снял ненавистную рубашку, которая окрасилась в черный цвет. Она по-прежнему была мокрой.

— Сейчас ты только мой, а я — твоя.

— Ты всегда будешь только моей, а я — твоим. Даже смерти не будет подвластно разделить нас, —

прошептал Джейдн в ответ, вожделенно рассматривая ее изгибы.

Он целовал ее страстно, нежно и со всей любовью. Пытался запомнить каждый миллиметр прекрасного тела.

Аела не только дарила ему невинность, она, жертвуя собой, даровала ему жизнь. Ее кожа была такой нежной и бархатистой, а тело — желанным и податливым. Его спасительница, его жена.

Касаясь ее, он забывал обо всем на свете. Огонь желания дымкой затянул его взор.

Будучи отменным любовником с другими женщинами, он никогда не испытывал такого. Сейчас им руководили чувства. В ней он растворялся. Ее чистота и невинность манили его внутреннюю сущность. Эта ночь была больше, чем единение тел. Казалось, что соединялись их души.

Джейдн не думал, что убивает любимую, эти мысли отошли на задний план. Аела с такой готовностью и пылкостью отвечала на его ласки, что у алфинца от страсти помутился рассудок.

Желание обладать ею здесь и сейчас стало первоочередным.

Когда девушка осталась без одежды, он еще раз поразился ее необычайной красоте, стройности длинных ног идеальности упругой груди и шелковистости нежной кожи. Он обладает самой красивой дирой во всей вселенной!

В постели она не была кроткой и послушной, что делало ночь незабываемой и яркой.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, когда он лишил ее невинности. Джейдн губами стер каплю с милого лица.

Они не раз еще испытывали на прочность ложе под ними. Это было прекрасно.

— Почему ты так поступила? — спросил Джейдн, когда мы, уставшие после приятного времяпровождения, лежали все в том же храме.

— Я не мола поступить иначе. Ты сможешь исправить коварную несправедливость, только будучи живым. А возможно, и заняв место отца. Главное, не позволь ему убедить себя в правильности двойной церемонии, — я нежно провела пальцами по его обнаженной груди.

Мое самочувствие было прекрасным. Честно говоря, уже начинала сомневаться в правдивости всех этих историй. Я лишь устала, но это и неудивительно после стольких часов любви. Счастливо улыбнулась, вспоминая минуты блаженства. Ради такого можно и умереть.

— Я никогда не стану таким, как отец. Алфинцы не только ценой жизни невинных девушек оставляют магию, они калечат и жизни других. Спутницы воинов тоже несчастны. Они чахнут в

Гедаре, который переполнен нашей силой. Это место медленно тянет из них энергию. Здесь комфортно только воинам. И то лишь потому, что они имеют возможность менять обстановку. Я

пробыл здесь все тридцать лет, наблюдая, как страдают жители этого с виду красивого острова.

Магия алфинцев не стоит жизни невинных людей.