Рина вздохнула, заправила выбившуюся прядь с проседью под косынку кислотного цвета.

– Да что угодно. Мир завоюешь. Или Вечную Сиберию освободишь, станешь ее справедливым правителем.

Я не удержался от нервного смешка.

– Мир завоевать? А нафига мне такой геморрой? Вечной Сиберией править? А смысл? Освободить людей невозможно. Освободить их могут только они сами – хотя я и в этом сильно сомневаюсь. Что ты предлагаешь: зачаровать всех жителей и внушить, что они свободные и гордые? Это будет еще одно рабство. – Я кивнул в сторону машины, где лежала тетя. – Вечная Сиберия ни за что, ни про что засадила тетю Веру на каторгу, а тетя по-прежнему восхваляет ее... Как таких перевоспитать?

– Рабство – это когда собака кидается и грызет палку, а не человека, который этой палкой ее лупит, – вставил пять копеек Витька. Он поспешно добавил: – Это такая метафора. Я не сравниваю тетю Веру с собакой.

– Спасибо, – сказал я ему насмешливо. И снова обратился к Рине: – Править и наставлять на путь истинный – это не мое.

– А что твое?

Я пожал плечами.

– Время покажет.

– Между прочим, идея интересная, – сказал Витька, глядя на Рину сверкающими глазами. – Этот мир разобщен. Вот его основная беда. Сами люди не освободятся, тут я с Олесем категорически не согласен. Если, скажем, завалить Председателя и весь Детинец заодно, народ тут же нового Председателя найдет. Потому что своими мозгами жить не умеет. Ждать, пока само собой все образуется – глупо. Сидеть сложа руки, когда есть возможность что-то сделать в масштабах целого мира – еще глупее.

– Не понял? – возмутился я на Витьку. – Это что за гнусные намеки? Я, по-твоему, должен все бросить и бежать свергать Детинец, перевоспитывать сиберийцев?

– Мы уже пытались взорвать квест-башню, но нас тупо надули, – ухмыльнулся тот. – Взорвать башню изначально было идиотской идеей. Это все равно что грызть палку, которой тебя лупят.

– Предлагаешь все-таки оторвать Председателю голову?

– А почему нет?

– Это аморально и небинарно.

– А закрывать глаза на страдания тысяч людей не аморально? Не все родились твоими тетями.

– Ну хорошо, – сказал я не без раздражения. – Допустим. Оторву я Председателю его тыкву. И всем его прихвостням заодно. Дальше что? Сиберийцы найдут нового Председателя, не успею я отойти от окровавленного тела на полшага. Ты сам это только что обозначил. Свято место пусто не бывает!

– Поэтому нельзя ограничиваться переворотом и отрыванием тыкв, – сказал Витька. – Надо возглавить весь этот шалман и повести его к светлому будущему.

Я хрюкнул, затем расхохотался, но прикрыл ладонью рот, чтобы не разбудить тетю. Схватил сточенный ножик, прихваченный из каторги, кинул Витьке:

– Вот тебе нож, режь сразу! Я, конечно, не совсем старый и совсем не мудрый, но до такого маразма не докачусь! К светлому будущему народ вести, придумал тоже! За всю историю кто только не желал вести за собой народ, и что получилось? Это все равно, что кошек пасти! Народ – это такая неблагодарная свинья, что и описать невозможно! Бессмысленно его куда-то вести!

– Почему?

– Рассуди сам. Зачарую я весь народ, чтобы меня слушался. И кем я после этого стану? Вторым председателем?

– Постепенно дашь им свободу...

– Отлично, дам. А они скажут: не хотим тебя больше, царе, уходи, будем нового господина выбирать.

– Ну и пусть выбирают.

– И выберут они себе жадного до власти мудака, который станет третьим председателем.

– Почему сразу жадного до власти?

– Потому что во власть идут только те, что ее жаждет. Простая психология.

– Может попасться достойный, – заспорил Витька. – Всякое бывает. И если попадется козел, можно будет сделать перевыборы.

– Скажи мне, Витька, где ты видел жадного до власти мудака, который добровольно отдал бы власть? Он подделает результаты выборов и, если надо, завалит других кандидатов, или запугает их, или подкупит – и останется у власти до конца своих дней!

– Такой свободы народу давать нельзя... – задумчиво проговорила Рина. – Ты должен будешь удерживать власть.

– Тогда о какой свободе речь? – сразу отреагировал я. – И кто даст гарантии, что власть меня не испортит, и я сам не стану тем самым козлом? Кто меня остановит-то?

Повисло молчание. Тихо шелестел ручей, сквозь кроны просачивались зеленые лучи.

Я подумал, что моим собеседникам нечего возразить, но Витька спокойно и уверенно произнес:

– Вот поэтому я разумный монархист.

– Хочешь царя-батюшку? – съехидничал я.

– Или царицу-матушку, без разницы, – не стушевался Витька. – Монарха. Человека благородного, ответственного, живущего ради одной идеи – процветания своей державы.

– Во-первых, где такого найти? Власть – это поганый фильтр, который отсеивает все чистое и благородное...