– Ждите, я быстро.

И молча последовал за Люцией, которая зашагала по “улице” к шатру Джерома. Становище крохотное по меркам нормального города, из края в край обойдешь за пять минут, да и то если не особо спешить. До шатра старейшины мы добрались в два счета. У входа стояли незнакомые симплы, они приоткрыли перед нами полог. Внутри горела вполне современная лампа в виде прозрачного кувшина, ни к какой розетке не подключенная. Постель – не менее узкая, чем у меня – находилась не у стены, а в центре; вокруг же на плетеных креслах сидели прочие старейшины. В приглушенном свете я разглядел Алихана, Мухаммеда, Варвару и белки глаз Нэнси. Все хранили торжественное молчание, как на похоронах, хотя тот, кто возлежал на постели, был определенно жив. Правда, В-токи от Джерома исходили слабые, как от очень больного.

Старика по пояс накрывала тонкая простыня, оставляя открытыми голову и торс. Его одели в легкую расстегнутую рубашку с вышитым орнаментом, похожим на древние руны. Лицо оставалось бледным, глаза полуоткрыты, губы потрескавшиеся, щеки запавшие.

У изголовья примостилась тощая женщина с очень светлыми волосами и голубыми, почти белыми, глазами. Кожа, испещренная татуировками, на фоне этой белизны казалась очень темной. Ее длинное платье из полупрозрачной ткани было надето на голое тело, а голову венчал венок из полевых цветов. Все это выглядело странно и неуместно, учитывая, что тетки явно стукнуло далеко за полтинник.

Я подумал было, что стал свидетелем какого-то языческого обряда венчания перед смертью – дескать, чтобы на том свете быть не одному, а при благоверной. Но ведь Отщепенцы не утруждают себя узами брака?

Тут же выяснилось, что я ошибся. Никакое это не венчание.

Тетка, наряженная как юная прелестница в поисках жениха в Древней Руси, пощупала лоб Джерома, потом пульс, откинулась и со вздохом проговорила:

– Не слышу ничего... Будто и не было в нем волшбы. Сколько не лечу людей, не встречала ничего подобного.

Ага, значит, это целительница в полном боевом прикиде. Шаманы наряжаются в шкуры и трясут бубнами и посохами, а эта дама обряжается в этакую ведьму, вылетевшую на шабаш. Метлы только не хватает.

Опустив голову и не глядя ни на кого, она порывисто встала и, пройдя мимо нас с Люцией, исчезла за порогом. Старейшины одновременно испустили тяжелый вздох.

Люция подтолкнула меня к постели.

– Попробуй ты!

Я поразился.

– Я? Но я никакой не лекарь!

Меня никто не слушал. Они хватались за любую возможность. Люция взволнованно зашептала, что я – сильный ведун, многое повидал в Поганом поле, вдруг чего пойму, чего не поняли никто из целителей. Я был уверен, что толку от меня не будет, но и противиться не стал. Пусть все сами увидят.

Я присел у изголовья, как давеча – ведьма в венке. Сконцентрировался на восприятии токов и ауры. Да, энергетика у Джерома была как у глубоко спящего, сильно больного или умирающего человека. И я не чуял волшбы – совсем.

На его теле – ни единого признака медицинских манипуляций. Но тем не менее россы проникли в мозг с помощью каких-то более тонких технологий, нежели скальпель – вероятно, молекулярных.

Больше для виду я возложил на Джерома руки, провел, не касаясь, над его грудью и животом. Отщепенцы следили за каждым моим жестом.

Я встал.

– Мне жаль... – начал я, но Джером вдруг выдохнул:

– Луци...

Люция метнулась к нему, упала на колени у постели, взялась обеими руками за сухую кисть старика.

– Слушаю тебя, отец!

Кажется, она впервые так его назвала. Старейшины встали со своих кресел.

“Это я его разбудил? – удивился я. – Но я ничего не делал!”

Так оно и было. Я ровным счетом ничего не сделал. Произошло совпадение: Джером очнулся ровно тогда, когда я исполнил свое лицедейство.

– Лучи... – снова прошелестел Джером. Его веки затрепетали, но так и не приподнялись. – Лучше... лучше б я умер.

Люция всхлипнула, глядя на приемного отца с ужасом. До нее дошло, что он не узнал ее ни в лаборатории, ни сейчас. Это звал не Люцию, а пытался сказать о том, что лучше б он умер, чем жить вот так.

– Они его выкачали! – свистящим шепотом сказала Нэнси, тряся пустой трубкой. Ей очень хотелось закурить, но здесь она на это не решалась. – Опустошили, как кувшин! Вытянули всю волшбу! Теперь он больной симпл...

Алихан дернул ее за дреды, и Нэнси замолчала, вращая белками глаз в полутьме душноватого шатра.

– Нет! – твердо сказала Люция, выпрямившись. – Джером не симпл, он сильнейший из всех Отщепенцев! И мы все его ученики!

Мухаммед и Алихан потупились. Они чувствовали себя виноватыми в том, что ничего не могли поделать.

– А ты! – рыкнула Люция и нацелила на меня палец. – Ты – его последний ученик! После тебя он никого не инициировал!

– И что? – осторожно спросил я.

Мне было жаль старика, но меня ждали Витька, Ива и Кира, которую я так долго не видел и за возвращение которой так сильно боролся. Мы должны бежать. Неизвестно еще, пропустит ли нас туннель с силовыми заслонами.