Пипа выглядела ошеломленной, пока я продолжила свой путь до спальни. Приняв быстрый душ, я высушила волосы и уставилась на себя в новое зеркало, которое кто-то повесил в замен разбитого. Я не узнавала себя, и это было хорошо. Мои волосы были темные, кожа все еще загорелой, глаза яркими, отливающие голубизной. Тело слишком худым, а скулы выступающими, но я планировала постепенно работать над этим, потому что мне нужны силы, чтобы противостоять монстрам.

— Пипа, — я вошла в кухню и села за высокий стол, — я получила документы об окончании основного курса школы?

Пипа стряхнула муку с рук и повернулась в мою сторону.

— Да, они у меня. Тебя оценили на высший балл, несмотря на то, что ты не присутствовала на выпускных экзаменах.

Пипа прошла вперед и села рядом со мной, стараясь не касаться меня своими руками, все еще покрытыми белой мучной пылью.

— Ты можешь пойти в старшую школу, а можешь сразу определиться со специальностью, твои знания это позволяют, поэтому не думаю, что возникнут сложности, если ты хочешь начать работать в лабораториях.

— Я хочу уехать отсюда, — мои слова явно ошеломили пожилую няню.

— Куда?

— Не решила, но я точно не останусь во Втором центре. Я не готова снова и снова переживать все те события, которые успешно похоронила в глубине своего сознания. А все эти люди, — я слабо дернула плечами, — они будут смотреть, спрашивать, сочувствовать или обвинять. Я не готова к такому, Пипа.

— Я понимаю тебя, детка, но куда тебе идти? У тебя нет никого в этом мире, кроме меня.

— Позволь мне уехать, Пипа, — мои слова звучали не как просьба, а, скорее, как приказ.

— Я буду волноваться, — на ее глазах снова выступили слезы.

— Мы уже проходили этот этап, не стоит повторяться, — я отодвинула стул и встала на ноги. На столе стояла высокая корзина с яблоками и свежими булочками. Я подхватила несколько яблок, потом вцепилась зубами в мягкое тесто булки, и вышла из кухни.

Я отправилась на то скрытое горное озеро, где впервые увидела Чена. Дорога до холмов заняла определенное время, когда солнце уже высоко поднялось в небо. Я вскарабкалась по камням и вошла в прохладный грот. Бирюзовая вода сияла в солнечных лучах, буквально притягивая меня к берегу. Я скинула толстовку, оставшись в простой белой футболке, и шагнула ближе к кромке воды, опустив руку в прохладную воду. Мои пальцы коснулись каменистого дня, и я вытащила на свет несколько маленьких камешков, которые были гладкими и холодными на ощупь. Положив их на берег, я вновь погрузила руку в воду, вытаскивая еще больше камешков. Они все были разного размера и расцветки, но абсолютно каждый имел гладкую, обтесанную водой, поверхность.

— Привет, — тихий голос буквально заставил меня выпрыгнуть из собственной шкуры. Я резко обернулась, чуть не соскользнув с каменистого берега в холодную воду. Светловолосая девушка сидела в тени грота и наблюдала за моими движениями. Ее лицо было скрыто за плотной завесой волос, поэтому мне не удалось разглядеть ее полностью, — я не хотела тебя напугать, мне жаль.

В ее голосе было столько грусти и тоски, что я буквально могла попробовать на своем языке отголоски ее боли. Я отряхнула мокрые руки и встала на ноги, не решаясь приблизиться к незнакомке.

— Ты не напугала, я просто не ожидала, что здесь еще кто-то будет, — мой голос звучал немного грубее, чем мне хотелось. Почему-то мне не хотелось пугать девушку.

— Я часто сюда прихожу, — волосы все еще мешали увидеть ее лицо, — здесь редко кто бывает в обычные дни. В основном на выходных или каникулах сюда приходят школьники, а так, тут всегда тихо.

Она замолчала, нервно теребя кончики своих волос. Я глубоко вздохнула и сделала шаг в ее направлении, осторожно усаживаясь на каменный выступ.

— Меня зовут Эми, — девушка чуть приподняла голову, — а тебя?

— Нора, — произнесла я на выдохе, — но я не хочу, чтобы меня так называли.

— Почему? — она казалась искренне удивленной, — у тебя красивое имя.

— Потому что оно принадлежит очень сломанной и очень травмированной девочке, а я не такая. Уже не такая, — поправила я саму себя.

— Тогда ты всегда можешь поменять имя, — предложила Эми.

Я вскинула голову и посмотрела на нее. Почему эта мысль никогда не приходила в мою такую гениальную голову?

— Ты права, — кивнула я ей, — мне стоит сменить имя.

— Ты могла бы назвать себя в честь мамы или подруги. Или просто взять какое-то красивое имя, которое будет вызывать у тебя приятные воспоминания.

— Это сложно, — вздохнула я, — в моем окружении не так-то много хороших людей, чтобы брать с них пример.

— В моем тоже, но я всегда беру пример со своей мамы, — казалось, что Эми забылась в разговоре, потому что неожиданно подняла голову и ее лицо озарила нежная улыбка, когда она начала говорить о своей маме, — она очень красивая и добрая.