– Эти символы говорят вам, где находятся машины?
– спросила Санди.

– Скажите мне, где может быть наилучшее предположение об их местонахождении, основанное на последнем точном наблюдении, которое могло быть несколько часов или дней назад. Немного сбивает вас с толку концепция незнания того, где что-то находится?

– Я из Непросматриваемой зоны, - сказала Санди.
– В Зоне нет ни расширения, ни Робота - по крайней мере, не так, как большинство людей понимают эти термины.

– Но это сделано намеренно, - сказал Джитендра.
– В Зоне они выбрали именно этот путь. Я не могу себе представить, почему вы не хотите знать, где находятся эти машины.

– На орбите есть общественные глаза, - сказал Грибелин, - но когда поднимается пыль, они ни хрена не видят. Машины хитры - они используют пыль при любой возможности, а если пыли нет, многие из них способны поднять ее, проложить туннель под землей или использовать камуфляж. Твой следующий вопрос будет таким: почему они просто не разбомбят весь этот гребаный ландшафт ковровыми бомбардировками с помощью глаз?

Санди ощетинилась. Это действительно был ее следующий вопрос.
– И что?

– Их съели машины. По сути, вы выбрасываете продукты питания в пустыню. Ням-ням.

– Тогда прикрепите маячки к машинам, - сказал Джитендра.

– Та же проблема. Любой вид паразита, подобный этому, все, что не приносит прямой пользы хозяину, отлавливается и съедается как личинка.
– Он снова постучал по карте.
– Как бы это ни было неубедительно, это лучшее, что у нас есть. На основе информации, собранной и распространяемой участниками Плавающих, когда они настроены на компиляцию и обмен информацией.

– Плавающих?
– спросила Санди.

Джитендра вмешался прежде, чем Грибелин успел ответить: возможно, он хотел показать, что не совсем не осведомлен о сложившейся здесь ситуации; что он выполнил, по крайней мере, некоторую домашнюю работу.
– Брокеры, которые управляют "Эволюариумом". Думай о них как о... хозяевах бойцовых петухов, пытающихся создать идеальную боевую единицу. Они всегда придумывают новые способы подвергнуть популяцию стрессу, заставить машины продолжать развиваться. И всякий раз, когда машины выдают что-то полезное, какое-то новшество или искажают существующую идею, брокеры соревнуются друг с другом, чтобы воспользоваться этим и заработать немного денег на бирже технологий. Вот почему это место на радаре Джун Уинг.

– Джун Уинг?
– спросил Грибелин.

Джитендра быстро улыбнулся.
– Один... мой друг. С интересом к периферийной робототехнике. Как много вы знаете о нас?

– Только то, что есть работа, что за ней стоят рыболицые, а кроме того, я не должен задавать вопросов.

– Ты знал о големе, - сказала Санди.

– Паны сказал, чтобы ты не болталась поблизости, как только сойдешь с поезда. Мне также сказали остерегаться клейбота, на случай, если ваш последователь нападет на вас. Что касается того, почему голем у тебя на хвосте, сладкие щечки, я не спрашивал, а они не сказали.
– Он ухмыльнулся ей, обнажив полный рот причудливо вырезанных зубов с металлическими коронками.
– Черт, я снова назвал тебя так, не так ли?

– Мы не туристы, - спокойно сказала Санди, решив оставить без внимания свою предыдущую угрозу.
– Паны, должно быть, велели вам доставить меня как можно ближе к определенному месту в Эволюариуме. Для этого есть причина.

– Что именно?

Санди и Джитендра обменялись взглядами, прежде чем она заговорила.
– В этом районе что-то зарыто, что-то, что принадлежит мне.

– Принадлежит?

– Семейная собственность, - сказала она.
– Но это та собственность, которой голем не должен завладеть раньше меня.

– И ты знаешь, что оно зарыто?
– спросил Грибелин.

– Если это не так, каковы шансы, что оно все еще здесь?

– Чертовски тонкие.

– Я все еще должна быть уверена, - сказала Санди.

Череп Грибелина качнулся вверх-вниз, когда он пожал плечами.
– Тебе решать.

Через мгновение она спросила: - Что это за штуки у тебя на черепе?

– Уши.

– Я имею в виду татуировки. Означают ли они что-нибудь? Они похожи на наскальные рисунки или что-то в этом роде.

– Наскальные рисунки.
– Он снова ухмыльнулся.
– Да, это было бы примерно так.

Через час они прошли мимо первого трупа в Эволюариуме.

Сметающий пыль ветер и усилия энтузиастов-мусорщиков, как людей, так и механиков, превратили боевую машину в ржавый остов длиной в сотню метров от кончика до хвоста. Сформированный из десятков сочлененных модульных сегментов, разрушенный робот напоминал обглоданный стервятником позвоночник какого-то гораздо более крупного существа. На плато Тарсис пыли было мало, слой толщиной всего в сантиметр покрывал скалу Лаваль, так что металлические остовы боевой машины почти полностью были видны небу. Грибелин замедлил ход, чтобы обойти труп, настороженно разглядывая его.

– Пробыл здесь дольше, чем большинство, - сказал он тихим шепотом.
– Дэдсвилл, совершенно безвредный и очищенный практически от всего полезного. Но иногда действующие подразделения используют его как место укрытия. Как хищники из засады. Я думаю, сегодня у нас все хорошо, но...

– Они нападут на нас?
– спросила Санди.

– В основном машины достаточно умны, чтобы оставить нас в покое.
– Он бросил на нее быстрый взгляд, лицо Санди в очках казалось выпуклым.
– Элементарное самосохранение: сражайтесь друг с другом, используйте все, что в их силах, эволюционируйте, но не злите тех, кто просто переплывает.