Однако, поскольку Джеффри был ее братом, и поскольку он также не был настоящим кровососом-Экинья, она была склонна к великодушию. Как бы сильно она ни ненавидела ложь и сокрытие, она признавала, что кузены играли на привязанности Джеффри к слонам. У ее брата были недостатки, как и у нее самой, но жадности среди них не было. Она также видела, как он был встревожен и с каким облегчением вздохнул, когда наконец почувствовал, что может говорить о хранилище и перчатке. И поэтому она решила больше не поднимать этот вопрос, хотя ей все еще было обидно, что он не доверился ей сразу, с того самого момента, как кузены сделали свое предложение. Но рана заживет, и при условии, что Джеффри больше не будет лгать ей, она забудет этот изъян в его характере.

Она отвела его обратно в гостиную и усадила рядом с собой на диван.

– Я думаю, тебе пора познакомиться с конструктом. В обмен на юань и так далее. Помнишь, когда я показывала тебе это лицо там, при рассеянии?

– Да, - осторожно сказал он.

– Это только часть дела. Крошечная часть.
– Она помолчала, охваченная сомнениями в последнюю минуту, прежде чем отбросить их.
– Последние пару лет я работала над чем-то большим, и все это делала в свободное время. Я создаю Юнис.

– Ого...
– сказал Джеффри на пониженной ноте.

– Полностью интерактивный конструкт, загруженный всеми крупицами информации, которая есть о ней у кого угодно. Пока все так заурядно.

– Поверю тебе на слово.

– Пожалуйста, сделай это. Это может быть неофициальный проект, но он все равно на уровень выше любого другого конструкта, существующего в настоящее время... или, по крайней мере, любого, о котором я знаю. Процедуры, на которых он основан, не являются собственностью компании. Это высокоэкспериментальные байесовские алгоритмы, основанные на парадигме минимизации свободной энергии. Джитендра называет его фемботом. Это делает его настолько близким к тесту Тьюринга, насколько это вообще возможно, и если бы умные головы знали, они, вероятно, уже пробивали бы дыры в пещере. Однако это не главное, что я хочу, чтобы ты имел в виду. Это человек, брат. Это не какая-то выдуманная личность - это имитация реального, но умершего человека. И иногда это может сбить тебя с толку - особенно если этот человек случайно оказывается кем-то, кого ты знал. Ты забываешь, может быть, всего на секунду, что это не она.

– С чего ты взяла, что она вообще что-то знает?

– Я не уверена, что она это делает, но все же возможно, что она могла бы. Я изучала ее жизнь и...
– Она подняла руки, как будто пыталась согнуть между ними длинный кусок дерева.
– Это все равно что измерять береговую линию. Издалека это выглядит достаточно просто. Но если бы я захотела тщательно изучить ее жизнь, вплоть до мельчайших деталей, это стоило бы мне дороже моей жизни. Так что это не вариант. Лучшее, что я могу сделать - лучшее, на что способен любой человек, - это наметить основные ориентиры и обследовать как можно большую территорию между ними. Она родилась в Африке. Брак с Джонатаном Безой. Время на Марсе и в других местах. Конструкт на самом деле знает гораздо больше, чем я когда-либо узнаю, но она ничего мне не скажет, пока я не задам правильные вопросы. И это еще до того, как мы углубимся в пустоты, в те области ее жизни, которые я не могу исследовать.
– Она виновато пожала плечами.
– Но попробовать стоит. Все стоит попробовать.

– Как я могу ее увидеть?

– Как воплощение. По умолчанию включена конфиденциальность, так что видеть ее могут только те, кому я разрешаю. Для этого тебе понадобится доступ к нашей локальной версии расширения. Это намеренно очень простое приложение, но оно позволяет нам общаться с придумками и взаимодействовать с ними. Могу ли я пойти дальше и санкционировать это?

– Сделай милость.

Санди отдала соответствующие команды, предоставив своему брату неограниченный доступ к конструкту Юнис. Но даже Джеффри было запрещено вмешиваться в глубинную архитектуру конструкта; он мог сообщать ей вещи, факты, которые она впитывала в свою базу знаний, но он не мог приказать ей забыть или скрыть что-либо, или изменить определенный поведенческий параметр.

Только Санди могла проникнуть в душу Юнис и отредактировать ее.

– Призови Юнис Экинья, - сказала она себе под нос.

Ее бабушка обрела воплощение. Она была плотной, как день, отбрасывая ощутимую тень, созданную расширением.

Санди решила изобразить Юнис такой, какой она была во время своего последнего возвращения из глубокого космоса, незадолго до начала ее лунного заточения в 2101 году. Маленькая, худощавая женщина с тонкими чертами лица, она даже отдаленно не выглядела достаточно жизнерадостной, чтобы совершить и половину того, что ей приписывают. Тем не менее, ее генетическая стойкость проявлялась в том факте, что она выглядела недостаточно взрослой, чтобы походить на конец своего седьмого десятка. Ее волосы были короткими и ослепительно белыми. Ее глаза были большими и темными, наполненными умом, который мог быть быстрым и проницательным, а также жестоким. Казалось, она всегда готова была рассмеяться над чем-нибудь, но если она и смеялась, то только над своими собственными остротами. Она носила - или, по крайней мере, была одета - одежду, которая была исторически точной и в то же время достаточно невзрачной, чтобы не казаться раздражающе старомодной: легкие черные брюки, кроссовки на мягкой подошве с раздвоенными носками и липкими нашивками для невесомости, туника с короткими рукавами осенних красных и золотых тонов. Никаких драгоценностей или каких-либо украшений, даже часов.

Она сидела; Санди создала виртуальный стул, утилитарный и по-квакерски простой. Юнис Экинья слегка наклонилась вперед, сложив руки на коленях и вопросительно склонив голову набок. Поза свидетельствовала о внимательности, но в то же время наводила на мысль, что у кого-то есть сотня других планов на день.

– Добрый вечер, Санди, - сказала Юнис.

– Добрый вечер, Юнис, - поздоровалась Санди.
– Я здесь с Джеффри. Как у тебя дела?

– Очень хорошо, спасибо, и я надеюсь, что с Джеффри все в порядке. Могу я вам чем-нибудь помочь?
– В этом была вся Юнис: светская беседа была для людей, у которых было свободное время.

– Речь идет о перчатке, - сказал Санди.
– Расскажи ей остальное, Джеффри.

Он взглянул на нее.
– Все?

– Абсолютно верно - чем больше она знает, тем более целостной становится.

– Пожалуйста, не говори обо мне так, как будто меня нет в комнате.

– Приношу свои извинения, Юнис, - ответила Санди. Она, конечно, никогда не называла ее "бабушкой". Даже если бы Юнис выбрала именно такую форму обращения, Санди сочла бы ее неуместной. Юнис была ярлыком, именем, наклеенным на набор программных рефлексов, которые лишь случайно выглядели как живое человеческое существо.