– Как всегда, я притворюсь, что этого не слышала, - сказала Джун Уинг.

Джитендра надел на запястья тяжелые медицинские наручники, прикрепленные к раме кресла.
– Они бы устроили истерику в Мире, в котором ведется наблюдение. Но, конечно, сейчас мы не в таком мире... и это не исключает внешнего спонсорства или внешних зрителей. Есть деньги, которые нужно заработать, репутация, которую можно приобрести и потерять.

– Думаю, спонсорство Плексуса помогает, - сказал Джеффри.

– Это не просто реклама, - сказала Джун Уинг.
– Здесь действительно ведутся некоторые исследования и разработки. У роботов есть водители-люди, но у них также есть свой собственный бортовой боевой разум, постоянно пытающийся найти решающую стратегию, решение для достижения цели, которое они могут предложить пилоту.

– Ладно, начинается, - сказал Джитендра, закрывая глаза.
– Замедление начинает сказываться. Пожелай мне...
– Он запнулся на полуслове.
– ...удачи.

А потом он отключился, такой же безжизненно-инертный, как и другие водители. Не потерял сознания, но замедлился до потрясающе медленной сенсорики робота на арене.

– Сейчас он ведет ее, - сказала Санди, указывая на робота, которым управлял Джитендра.
– Ты можешь просто увидеть движение, если сравнишь тень от земли с тенью от опорного портала.

– Что вы делаете, когда хотите по-настоящему повеселиться - гоняете слизней друг против друга?

– Жизнь течет довольно быстро, если ты слизняк, - предостерегла Джун Уинг.
– Это всего лишь вопрос систем отсчета восприятия.
– Она указала на одну из свободных кабин.
– Джеффри, можешь понаблюдать, если пожелаешь. У меня зарезервировано место, но на сегодня я откажусь от него.

– У меня с собой кое-какое довольно специализированное вспомогательное оборудование, - сказал Джеффри, имея в виду оборудование, необходимое ему для подключения к Матилде.

– Ничего не пострадает, брат, обещаю тебе, - сказала Санди.

– И если это так, то мои собственные лаборатории быстро все исправят, - сказала Джун Уинг с напускным безразличием к его опасениям.
– Так что приступай прямо сейчас.

Джеффри все еще был настороже, но другая его часть хотела извлечь как можно больше пользы из своего лунного опыта.

– Тебе нужно отлить?
– спросила Санди.
– Ты пробудешь в этой штуке по меньшей мере шесть часов.

Джеффри проверил свой мочевой пузырь.
– Я справлюсь. Сегодня утром я выпил не так уж много кофе.

Санди помогла ему забраться в свободную кабину пилота.
– Наручники проанализируют твою кровь - при любых признаках стресса, превышающих обычный уровень соревнований, система выдернет тебя из игры. То же самое касается транскраниальной стимуляции. Это чтение / запись. Мало ли что может пойти не так.

– Не так уж много.

Санди склонила голову набок, казалось, на мгновение задумавшись.
– Ну, был один парень...
– Она опустила транскраниальный шлем, осторожно устанавливая его на место.
– Если бы ты делал это на соревновательном уровне, мы бы подстригли эти завитки, чтобы зонд был ближе к твоей коже, но для зрителя ты будешь в порядке.

Сообщения о состоянии расширения вспыхнули в поле его зрения, информируя его о том, что внешний агент воздействует на его нервную функцию. Импланты предлагали сопротивляться вторжению. Он призвал их к молчаливому согласию.

– Так что случилось с тем парнем?

– Ничего особенного, - беззаботно ответила Санди.
– Только то, что пребывание в кабине пилота навсегда сбросило его внутренние часы. Даже после того, как они изъяли стимулятор и наркотики, он застрял на "времени арены".

– Как у него сейчас дела?

– Дело в том, что он еще не ответил нам на этот вопрос.

Наручники вонзили свои безболезненные клыки в его кожу. Два холодных прикосновения, нейрохимические вещества хлынули внутрь, и он почувствовал, что скользит, как на санках, вниз по все более крутому склону. Он попытался ухватиться за бортики кабины для поддержки, но его руки, даже пальцы, казались обтянутыми гранитом.

Затем стремительное ощущение схлынуло, и он почувствовал себя совершенно неподвижным, амниотически спокойным. Что-то не сработало, решил он.

– Хорошо, - сказала Санди.
– То, что ты сейчас слышишь, - это то, что я замедлилась в рамках твоего восприятия. Ты уже пробыл в кабине двадцать минут.

– Я тебе не верю, - сказал Джеффри.

– Пусть будет двадцать один. Мы с Джун сейчас идем в бар, вернемся через секунду-другую. Мы начнем внедрять прямые образы в твою голову. Наслаждайся шоу.

Он был почти готов не поверить ей. Но цифры в его туристической визе мелькали со сверхбыстрой скоростью.

Восприятие Джеффри резко обострилось, и он внезапно оказался где-то там, бестелесный, способный по своему желанию бродить в звенящем пространстве арены. Робот Джитендры теперь не полз; он двигался конвульсивными рывками, молотя тянущими когтями, секции корпуса двигались взад-вперед, как какой-то тяжелый промышленный механизм, вырвавшийся из своих оков. Лунный грунт, потревоженный прохождением робота, снова сжался, словно состоял из расплавленного свинца под действием огромной гравитации Юпитера.