В общем, "глухарь" классический... А ты почему спросил?

– Убийство сотрудника ФСБ не рядовое явление,- уклончиво ответил я.- Он в архиве работал?

– Да, в архиве.

– Скажи, Алексей Иваныч, а смерть Олега Гребешкова не могла быть связана со службой? Рассматривали вы эту версию?

– Разумеется. В нашем деле версию о связи убийства с профессиональной деятельностью рассматривают обязательно.

– И?

– У нас нет никаких оснований связать смерть Олега со служебными делами.

Тем более, как ты сам понимаешь, архив - это архив. Если бы он был опером или следаком... Тогда, разумеется, можно было бы предположить мотив мести. Хотя и это предположение почти из области фантастики. А архивист? Ну ты же сам понимаешь...

– А что он был за человек?

– Нормальный мужик. Историк по образованию. К нам пришел после универа. В девяностом году. Ты сам прикинь - девяностый год! Нас же тогда травили по-черному: палачи! Душители!

Бериевские недобитки... А человек пришел к нам. На оклад копеечный и перспективы туманные.

– А что же привело его к вам? Я бы понял, если бы он пришел на оперативную работу, за, так сказать, "романтикой чекистских будней"... Но в архив!

– Олег - историк. Очень увлеченный был человек... Рассчитывал в нашем архиве найти материалы по Троцкому.

– Нашел?

– Не - знаю. Но крайне маловероятно.

– А в вашем архиве, кстати, есть документы Троцкого - письма, дневники?

– Ты что - смеешься? Такие вещи в Москве.

– Точно?

– Точнее некуда, Андрей Викторович.

К нам не раз поступали запросы от музеев, из научных организаций... Дали бы с радостью, но ни одной бумажки с подписью Льва Давидовича у нас нет.

– Странно,- сказал я.- Может быть, уничтожены?

– Нет, Андрей, у нас ничего не уничтожается... На наших папках стоит гриф "Хранить вечно"... В Москве, в августе девяносто первого, жгли агентурные дела.

Но это другая песня. Это было, когда толпа на штурм главного здания КГБ СССР пошла.

– Да, я в курсе...

– Ну а теперь колись, инвестигейтор: хочешь заняться убийством Гребешкова?

– Да,- ответил я,- хочу... попробовать.

Острецов посмотрел с прищуром:

– Я,- сказал он,- тебя, Андрей Викторович, уважаю. И, разумеется, приветствую твое желание, но...

– Что "но"?

– Видишь ли, Андрей... Мы ведь провели собственное расследование. Нам, как ты понимаешь, небезразлично, когда убивают наших сотрудников. Поверь, что сделано все возможное. ГЛУХАРЬ!

...От Острецова я ушел в полном недоумении. Дело Гребешкова заинтриговало меня окончательно. Убийство сотрудника ФСБ - факт из ряда вон и, разумеется, "чекисты" рыли землю. А работать они умеют. Сколько бы комитет ни крыли, а профессионализм не отнимешь... и если чекисты не смогли поднять дело... то что же это значит?

***

– Глухарь это значит,- сказал Зудинцев.

– А может, и нет,- сказал Родион.

– Что ты имеешь в виду?

– Я так думаю: нашли они убийцу. Но решили: суд наш гуманный даст ему лет восемь-десять... А они сами приговор вынесли. И привели в исполнение.

– Э-э, брат Родя,- сказал Зудинцев,- куда тебя понесло... Это уже из романов господина Бушкова: тайные ликвидации и прочее... Бред!

– А я думаю,- ответил Родя,- что так все и было. И ежели мы хорошо изучим круг знакомых Гребешкова, то наверняка найдется человек, который после убийства этого архивиста "покончил жизнь самоубийством" или погиб в результате "несчастного случая". Или просто исчез. Нашли комитетчики мокрушника. Нашли - и грохнули!

– Глупости,- сказал Зудинцев.

А я не сказал ничего.

***

На следующий день я собрался поехать в университет. Убийство Олега Гребешкова меня зацепило. Если бы его забили пьяные гопники или если бы его квартира была ограблена - все было бы понятно... Но из его квартиры, как выяснил Зудинцев в Калининском РУВД, ничего не пропало. Ничего! Там, правда, и не было ничего ценного, но в домашней библиотеке убитого находилось несколько редких книг да еще видеокамера... Камеру-то грабитель мог бы прихватить. Но не сделал этого.

Из материалов дела следовало, что Олег Гребешков был человек неконфликтный, непьющий, врагов не имел. После развода с женой в девяносто первом году жил один... Те, кто знал Гребешкова, говорили: книжный червь. Питался одной архивной пылью.

Так кто же, черт побери, вогнал две порции дроби в тихого сотрудника ФСБ?..? Бывшая женушка? Любовница? Троцкист?? Муж любовницы?

Ерунда, все эти версии следственная служба ФСБ отработала. Если бы хоть что-то там было, они бы это раскрутили.