– Есть ли там свободная земля, купец? Многие годы в степях за Волгой стоит сильная засуха, стада наши мельчают.

– Земля есть великий каган, – не стал отрицать Рус. – Не так давно империю поразил великий мор, и множество земель обезлюдело. Поля, что раньше возделывались крестьянами, заросли высокой сочной травой, а некоторые так долго уже лежат впусте, что на них появились молодые рощи. При этом если у вас засуха, то в тех краях наоборот дождливо.

– Это хорошо! Нам нужно много земли! А какова армия империи?

Рус не видел ни малейшего смысла что-то скрывать, понимая, что через него проверяют полученную ранее информацию, так что рассказал все, что знал о ромейской армии, и судя по всему, каган был доволен услышанным, ну или успел хорошо набраться.

Собственно, авары накачивались не только кумысом с вином, но и наркотой на основе конопли и маковой соломки. Они подносили к лицу исходящие дымом чаши и глубоко вдыхали этот дым. Русу, чтобы не обидеть хозяев, тоже приходилось вдыхать… точнее, имитировать вдох. Алкоголь и наркота сделала свое дело, так что вскоре веселье перешло в откровенно безудержную форму.

– А теперь гонки!!! – заорал каган и вскочил на ноги.

Его крик поддержали радостным ревом остальные.

– Где моя колесница?!!

– Вот, великий!

Рус увидел, как к месту, где шла пирушка кагана и его приближенных – тарханов (что-то вроде бояр у славян), подогнали несколько арб, которые тащили за оглобли четыре пленника. Каган вскочил в одну из них, в остальные запрыгнули его приближенные, и тут же защелкали хлысты.

– Н-но, мои коняшки! Вперед!

Стегаемым пленникам не осталось ничего другого, как начать тащить колесницу, постепенно ускоряясь.

– Быстрее!

Эта не самая человеколюбивая забава вызвала у зрителей бурю восторгов. Они орали и, похоже, делали ставки на то, чья колесница придет первой. Рус мысленно поморщился. Что-то он читал про подобные забавы у авар, только вроде они не брезгуют запрягать в телеги еще и женщин. Настоящие дикари. Похоже, что с каганом соревновались всерьез, потому как он пришел к финишу не первым и даже не вторым. Что его, конечно, не порадовало.

– Плохие кони! Плохие! – в бешенстве стегал он выбившихся из сил и павших на колени пленников. – Вы недостойны оставить потомство, ибо от вас получатся такие же плохие скакуны!

С этими словами каган выхватил палаш и в две секунды изрубил пленников под одобрительный рев зрителей.

«Ч-черт, как бы на мне еще плохое настроение не выместил, – с тревогой подумал Рус. – Ему же никто не указ, а зарубит купчишку, так и хрен с ним, их еще много…»

К счастью, обошлось. Человек под кайфом быстро переключается с одного настроения на противоположное, так что вернулся он уже снова веселым.

– Так зачем ты хотел со мной встречи, купец?!

Рус повторил свою легенду про желание открыть новые торговые пути и попасть в Каспийское море.

– Торговля – это хорошо! Я дам тебе такое разрешение! Эй, Казикет! Где ты там все время бродишь?!

На зов кагана пришел давешний старик казначей.

– Я здесь, повелитель, всегда подле тебя. Что прикажешь?

– Напиши для него разрешение свободного прохода по моим землям, чтобы никто не смел его обидеть!

– Повинуюсь, повелитель, прямо сейчас все сделаю, – поклонился Казикет.

– Давай! А мы пока еще выпьем! Вина мне!

Казначей удалился, а веселье продолжило набирать обороты. Теперь гонки на колесницах устраивали авары чином поменьше, и они неизменно вызывали оживление, если не ажиотаж. При этом «коней», пришедших к финишу последними, рубили.

– Охранная грамота, – сказал незаметно подошедший к Русу Казикет.

Рус размотал свиток. Понятное дело, что ничего не понял, но письмо было выполнено какой-то оригинальной рунической письменностью.

– Благодарю…

Веселье тем временем перешло в ту стадию, когда люди становятся практически невменяемыми. Многие уже откровенно вырубились и валялись тут и там. Рус наконец смог улучить момент и удалиться, что называется, по-английски, то есть не прощаясь.

Вернувшись на галеру, он был встречен испереживавшейся сестрой, что кинулась ему на шею, да так, что чуть не сбила его с ног. Все-таки, как ни имитировал Рус дыхание наркоманского дыма, а надышался этой пакости изрядно.

Славян хоть и не выказывал свои чувства так ярко, но тоже было видно, что беспокоился. Да и дружинники выдохнули с облегчением при его возвращении. Умывшись холодной водой и немного взбодрившись, Рус приказал:

– Разбудите меня в предпоследнюю вахту…

И отключился. Ему показалось, что он открыл глаза в следующий момент, но сразу стало ясно, что это не так. Похолодало, над водой виднелась легкая дымка тумана. Еще раз умывшись, он всмотрелся в окружающую обстановку.

Стояла тишина. Большие костры прогорели, и сейчас догорали лишь небольшие костерки. И чем дольше он всматривался, тем крепче становилась идея, что только что пришла ему в голову.