— Это для маскировки, — пошутила Милена.

— Ничего, нашли, спасибо. А это мои друзья: они тоже по дому соскучились… Так я говорю, поехали к моей тете, она шурпу сварит!

— Конечно, сварю, — засуетилась Милена, — вот завтра за мясом съезжу в центр и сварю. Вы же переночуете?

— Да нет, я пошутил: мы на час только, — засмеялся Руслан, — нам в часть возвращаться нужно, дисциплина в первую очередь…

— Русланчик, ох, как же ты вырос! — Милена начала усаживать гостей. — Я вам кофе сейчас сварю, настоящий! А вот наши осетинские хачапури: я утром готовила: как раз для вас и осталось! Давайте, давайте, располагайтесь!

Милена даже удивилась своей радости. Да, недаром говорят: кровь не водица…

Два парня-чеченца, на вид не старше Дениса, вежливо поблагодарили, усаживаясь за стол, — видно, что ребята по кавказской традиции были приучены уважать старших. Милена побежала освобождать Сашку из шкафа.

— Надо с ними насчет Дениса поговорить, — увещевала она мужа.

— Поговори с ними сама, — Сашка знал, что у него, как у чужака, авторитета у чеченцев нет, — ты мать, на них подействует.

И точно: Руслан, как только услышал, что его молодой родственник сидит в тюрьме новой республики, просто позеленел.

— Мы тут жизнью своей для них рискуем, а они братьев наших сажают! Не думай о плохом, тетя, завтра он будет дома!

Руслан не был большой шишкой в отряде Дикого, поэтому на следующий день снова отпросился — как бы помочь тете, и обещал привезти курева и мяса на шашлык. Он приехал в подвалы с теми же двумя ребятами, с которыми пил кофе у Милены, часов в десять утра, когда всех заключенных, кто мог двигаться, отправили на работы.

Денис на работы не ездил — он был привязан к вертикальной водопроводной трубе уже много дней. Его отвязывали на несколько минут похлебать баланды и сходить в туалет. Стоять самостоятельно Денис уже не мог, поэтому, когда его вталкивали в камеру с унитазом, кому-то из заключенных приходилось его поддерживать.

Когда стало известно, что Влада в тюрьме нет, что отец его выкупил, оставив Дениса на произвол судьбы, — ему стало всё безразлично. Влад его заложил, и теперь Денис проходил по делу не просто как нарушитель порядка, а как политический преступник; ему грозил смертный приговор.

Перепуганный караульный, оставшись один на один со страшными абреками, бежал вприпрыжку за чеченцами по подземным коридорам и заискивающе улыбался. Гости, морщась от запахов нечистот и немытых тел, вытащили-таки Дениса из пыточной камеры, практически сложили истощенного парня на заднее сиденье военного уазика.

На прощание караульный, боясь наказания от своих же, попросил прострелить ему ногу, что Руслан тут же с удовольствием сделал. После чего троица устроилась в своем бронированном экипаже, где места было только на двоих из-за вертикально втиснутого пулемета, и укатила, даже не оглянувшись на кричавшего от боли караульного…

глава 18. ЖЕНЯ

Женька весь день сидела дома. Сегодня понедельник — в кафе выходной. Да и в обычные-то дни никто почти не заходит: люди боятся выходить из дому, сидят по подвалам… У нее тоже вон есть подвал — никуда и идти не надо…

Женя поймала себя на мысли, что не хочет выходить, потому что боится, что Сергей появится именно в ту минуту, когда она уйдет. Это было как помешательство… Она точно помнит, что когда Сергей сказал: война — это моя работа, она решила, что с этим человеком ей не по пути.

Но вот прошло всего несколько дней, и она сходит с ума, он мерещится ей везде: его руки, его губы, его жаркие объятия… Черт с ней, с его работой! Васильковый взгляд — это же просто наваждение! Ох, она уже, видно, забыла, какое это мучение, — любовь.

Решившись, наконец, часам к трем дня выйти хотя бы в магазин за молоком и хлебом — закроют ведь скоро, — Женька ахнула. Во дворе, в их дворе расположился целый артиллерийский расчет! Какая-то огромная пушка, еще не отцепленная от военного грузовика, и рядом пара длиннющих труб, устремленных в небо… Женька впервые воочию увидела минометы, и они показались ей еще более устрашающими, чем пушка…

Ну, расклад был понятен: поближе к темноте начнут стрелять, а им будут отвечать и накроют весь двор и три пятиэтажки впридачу… У нее, конечно, есть подвал — но кто будет ее вытаскивать, если здание завалится?

Вернувшись, Женя перемыла посуду, погладила полотенца… Несколько раз украдкой выглянула во двор: военные ели, пили, гоготали… Под лафетом валялась уже третья бутылка водки… Все выглядело так, будто они никуда не торопятся. «Ждут темноты», — догадалась она.

Нужно звонить Ренате: пусть заберут ее на машине… Женька на всякий случай открыла подвал: вдруг придется срочно прыгать — некогда будет тяжеленную крышку на себя тянуть. Тут Рената позвонила сама — они ждут на улице. Женя снова выглянула во двор: вокруг орудий начиналось заметное движение.