— И чего тебе… то есть вам хочется?

Он помолчал, обдумывая ответ.

— Знаешь, я тоже раньше много читал. О всяких загадочных и далеких штуках: древние тайны, дворцы всякие, приключения. Всегда думал, что в конце буду именно об этом горевать, что ничего не увидел, не побывал. Все времени не хватало на нормальное путешествие. Но потом я попал в одну передрягу. Не буду про нее рассказывать, потому что и сам, если честно, не все теперь помню.

— Память отшибло? — хохотнул я не слишком тактично.

— Отшибли… — пояснил Шизик. — Твои коллеги, а теперь уже и мои, из Того Самого Отдела.

Мне показалось, что меня облили холодной водой.

— То есть… гармонизация? — уточнил я на всякий случай. — Высоких уровней?

— Да, — усмехнулся он. — Я бы сказал, средне-высоких. Отделался легко. Лет пять забыл, ну и там по мелочи. Мечты свои дурацкие оставил. Они, знаешь ли, до добра мало кого довели. Опасно все это — мечтать.

— Я думал, что там проводят реструктуризацию личности… — проговорил я, слегка запинаясь, потому что слишком ярко вспомнил зеленые джунгли и грубый камень у нежной кожи.

— Так перед тем как что-то перестроить, сначала надо удалить лишнее, больное, то, что будет потом гнить в твоей памяти и мешать. В сложных случаях это так! Мне ребята там все очень хорошо объяснили. Не помнишь, что сделал, значит больше и не повторишь… с большой вероятностью. Мне еще повезло, сказали. У меня эта зараза дисгармоничная не так сильно распространилась. Года три она у меня отняла, не больше… вроде. И я хоть помню, что Программу проходил. А есть такие красавцы, которые даже не помнят, что там были. У них полжизни отрезают, они и думают, что всегда спокойно работали, правила соблюдали. А на самом деле там такое может быть!..

Он замолчал, я опять не знал, что сказать, но ему мои слова уже, кажется, не требовались.

— Поэтому те мечты я оставил, — продолжал он говорить мне тихонько, чтобы другие столики не слышали, — да и бог с ними, не такими уж важными они были. Зато со мной осталось другое. И я именно его хотел бы под конец испытать. То, что немного помню из детства.

На Шизика успокоительное действовало как будто наоборот. Он раскраснелся и растрепался даже больше обычного, глаза у него блестели.

— Посидеть с другом в баре — это одна из тех вещей, что мне хотелось, — признался он.

— Ну, это не достижение, — пробормотал я.

— С Живым другом, — уточнил он.

— А! Ну, не факт, что это лучше. Электронные друзья…

— Как электронные питомцы, — перебил он, — и электронные отцы. Они удобнее.

— Да, правда. Намного. В этом-то и штука.

— Кстати, дружище, — он хлопнул меня по плечу, — можешь гордиться, ты точно будешь для меня последним другом.

— Ничего себе, вот это статус!

— Скорее категория. Или градация, да, черт с ними. Я рад, что сейчас ты со мной. Ты очень похож на меня.

Я по возможности вежливо отрицательно помотал головой.

— Ну, ладно, не внешне, конечно, и диагнозы у нас разные. У меня фобий больше, а у тебя — депрессия и что там еще?

— Неприятие своего тела.

Он расхохотался.

— Так давай примем!

— Давай!

Мы махнули по расслабончику, но побоялись идти за новыми. Люди все пребывали. Столы занимали, и я заметил, что за каждым сидел один тусклый настоящий человек, и второй — веселый, яркий, но чуть-чуть моргающий иногда и наполовину прозрачный.

— Самое главное между нами сходство, — продолжил Шизик, — что ты тоже не предназначен для этой системы. Тебе тесно в ней. И рано или поздно ты это поймешь.

— А вы, про меня, значит, уже все поняли? — обиделся я. — Интересно, по каким таким признакам?

— Да очень просто. Тебе единственному из многих-многих и очень многих людей в моей жизни не все равно.

— Вот, прямо, глянул, и сразу все знаешь?!

— Да умоляю, что тут знать. Достаточно увидеть, как ты на работе землю роешь. Это по глазам сразу видно. Вот даже, к примеру, последнее дело. Думаешь, коллеги в больших черных плащах тебя привлекли из-за твоих супер-способностей? Да как бы не так. Им твой отчет понравился, в котором карандаш не подточишь, проверяя. Вот составишь им еще один такой же, они будут просто счастливы.

— Нет! — возмутился я и слишком резко покачал головой. Окружающий мир решил покачаться вместе с ней.

Он обидно захихикал.

— А ты подумал, им надо этого нарушителя поймать? Да ты еще и наивный, как я был когда-то. Им надо дело закрыть.

— А если нарушитель будет продолжать? — спросил я, быстро трезвея.

— Конечно будет продолжать, — хитро глянул на меня Шизик. — Даже наверняка. Думаю, этот человек хочет всем что-то сказать.

— Чтобы что-то сказать, нормальный человек использует рот.