Месяц. Даже больше. Я не понимала, сколько времени прошло, пока физически не ощутила, как изменилось мое тело за это время.

С каждым вздохом, каждым упражнением, каждым ударом о жесткую ткань тренировочного манекена, я всё больше осознавала это.

Месяц.

Больше полного цикла луны мой отец был мертв.

Я пыталась прогнать эту мысль. Пыталась заставить свои мышцы болеть сильнее, чтобы сердце болело меньше. Это не помогло. Мысли все еще преследовали меня.

Месяц.

И я только что заключила союз с тем, кто убил его.

Я открыла дверь для одной безобидной мысли, и прежде чем я смогла остановить себя, она превратилась в нечто чудовищное.

Месяц.

Сколько раз я была на этом тренировочном ринге с Винсентом? Бесчисленное количество раз. Сейчас я практически слышала, как он выкрикивает мне приказы.

Быстрее. Сильнее. Не будь небрежной. Ты недостаточно стараешься, маленькая змейка. Этого будет недостаточно, когда случится что– то серьезное.

Он сильно давил на меня. Иногда я заканчивала наши занятия, развалившись в луже собственной рвоты.

Я давил на тебя, потому что хотел, чтобы ты была в безопасности, — прошептал Винсент мне на ухо.

Он давил на меня, чтобы я могла защитить себя.

Все в этом мире опасно для тебя, напомнил он мне.

Потому что я была человеком.

Но это не так.

Это была ложь. Все это было ложью.

Мои удары по манекену становились все быстрее, сильнее, небрежнее. Мои легкие горели. Грудь болела. Ночной огонь расцвел на острие моего клинка, окружая меня белыми пятнами.

Но я не была человеком.

Сколько раз я практиковала свою магию с Винсентом на этом ринге? Сколько раз он говорил мне, что моя сила, скорее всего, никогда ни к чему не приведет?

Неужели это тоже была ложь?

Ты знал? спросила я, нанося очередной удар по тренировочному манекену, набивка которого развалилась под действием силы.

Голос Винсента затих.

Почему ты не сказал мне?

Почему ты солгал мне, Винсент? Почему?

Тишина. Конечно.

Ночной огонь вспыхнул дикой волной, окружив меня ослепительной вспышкой. С отрывистым ревом я вонзила свое оружие в манекен, заставив его упасть. Мой удар был таким неуклюжим, таким жестоким, что я случайно отправила в него свой клинок, и металл ударился о землю с оглушительным звоном.

Я едва услышала его за звуком своего дыхания.

И тут я услышала позади себя знакомый голос.

— Я не понимал, как мне повезло, что я жив, пока не увидел это.

Райн.

Я зажмурила глаза, быстро смахивая слезы. Черт.

— Точно, — задохнулась я. Это прозвучало жалко и слабо.

— Ты, похоже, запыхалась.

О, да пошел он.

— У меня просто давно не было практики.

— Нужен партнер?

— Нет.

Он все равно подошел.

Я все еще не хотела смотреть на него, мне было стыдно за то, что я позволила ему увидеть. Я плакала и била воздух, как ребенок. Очень мило.

Но его молчание было слишком долгим. Слишком многозначительным.

Наконец, я повернулась к нему.

— Что? — огрызнулась я.

Он открыл рот, но потом, похоже, одумался.

— Ничего. Ты уверена, что не хочешь спарринг? Это лучше, чем бить манекен. В конце концов, тебе придется тренироваться со мной. — Он потянулся за своим мечом, приподняв бровь. Только сейчас мне пришла в голову мысль о том, как странно, что он всегда держал меч при себе, даже когда гулял по собственному замку. Возможно, он чувствовал себя здесь так же неуютно, как и я.

Он добавил с заговорщицкой полуулыбкой:

— Я предлагаю только потому, что не вижу здесь никаких окон, из которых ты могла бы выбросить меня на этот раз.

Я не знаю, почему я колебалась. Мне нужно было напомнить себе, как сражается Райн — нужно было убедиться, что я смогу поразить его, когда понадобится.

И все же… мне было не по себе.

Я отогнала это ощущение и сказала:

— Ладно. Если ты хочешь спарринг, тогда давай сражаться.

И я не дала Райну времени среагировать, прежде чем сделать выпад.

Но он был готов. Он легко блокировал и парировал мои удары.