— Мы уже женаты.

— Ну и что? Это просто мероприятие. Кроме того, разве брак считается заключенным без всего этого… блеска?

Кейрис размахивал руками в воздухе, словно демонстрируя пресловутый блеск.

Вейл выглядел взбешенным.

Лилит огляделась вокруг с морщинкой искреннего замешательства между бровями, как будто она приложила гораздо больше усилий, чем ее муж, чтобы понять это.

— Почему мы? — сказала она на сильно акцентированном языке Обитрэйса.

— Прекрасный вопрос. — Кейрис сделал долгий глоток вина, затем тяжело опустил кубок. — Потому что Вейл, в отличие от всех нас, псов, — настоящий Ночнорожденный ришанский дворянин. Его имя вызывает уважение среди ришанцев, которые больше всего испытывают… назовем это опасения… по поводу правления короля. — Он улыбнулся. — А свадьба — это всегда приятный, неполитический праздник, не так ли?

Я видела последствия достаточного количества свадеб вампиров, чтобы знать, что это, конечно, неправда.

— Нет, — сказал Вейл, возвращаясь к своей еде.

— Я не оставляю тебе выбора, Вейл, — сказал Райн. Так нарочито непринужденно, во всех смыслах, которые говорили мне, что в этом разговоре нет ничего непринужденного.

Вейл отложил вилку. Он застыл, не моргая глядя на Райна.

— Лилит — чужестранка и Обращенная, — сказал он между зубами. — Это не политический брак высокого ранга, как ты думаешь.

— К сожалению, — сказал Кейрис, — это лучшее, что у нас есть.

Глаза Вейла, янтарно-золотые, переместились на меня.

— Действительно? А как же свадьба самого короля, которую мы могли бы отпраздновать?

Расчетливая незаинтересованность Райна спала, как сброшенный плащ. Он сел прямо.

— Это, — сказал он, — не вариант.

И слава гребаной Матери за это. Я скорее убью себя, чем окажусь в центре такого зрелища.

В любом случае, все за столом знали, что это была бы ужасная идея. Я не отличалась большим политическим умом, но даже я знала, что представлять мой брак с Райном как нечто иное, чем прямой и устоявшийся, было бы ошибкой. Тот факт, что я все еще дышу, уже ставит под сомнение способность Райна править.

И кроме того, я должна была быть чем-то ближе к рабыне, чем к жене. Я не награда, которую нужно прославлять, а враг, которого нужно унижать.

Даже Вейл знал это. Он слегка поморщился, будто мысленно готовясь к ответу.

— И ты прекрасно знаешь, почему. — Голос Райна был суров, не оставляя места для возражений. — Это не аргумент. Ты сделаешь это.

Самообладание Вейла ненадолго отразилось на его лице, но самообладание взяло верх.

— Ты знаешь, какие они. Я отказываюсь класть Лилит к их ногам.

Райн издал отрывистый смех, такой жестокий и злобный, что я почувствовала его в позвоночнике.

— Они? — прошипел он. Внезапно он поднялся на ноги, положил ладони на стол, глаза горели ярче пламени. — Ты один из них, Вейл. Я видел, как ты был одним из них на протяжении большей части гребаного века. И тогда у тебя не было проблем с их поведением. Но теперь у тебя есть Обращенная жена, так что же все изменилось? Теперь это задевает и тебя, так что тебя можно перевести в опекуны? Не корми меня этим дерьмом.

Здесь нет спектаклей. Все было по-настоящему. Более реально, как я подозреваю, чем того хотел Райн.

Тело Вейла было напряженным. Напряжение натянулось в воздухе, и все мы балансировали на его грани. Я была наполовину уверена, что Вейл собирается броситься через стол на Райна. Мои руки инстинктивно потянулись к клинкам что было нелепостью, ведь что я собиралась делать, прыгать на защиту Райна?

Но тут Лилит вскочила на ноги, разрушив бездыханную тишину.

— Остановитесь, — сказала она. — Это глупая ссора.

Я не ожидала этого. Мои брови вскинулись без моего разрешения. Мише издала смешок, который казался в основном непреднамеренным.

Лилит оглядела стол, прежде чем ее взгляд остановился на Райне.

— Это нужно Дому Ночи?

Гнев исчез из выражения лица Райна, когда он посмотрел на Лилит.

— Да, — сказал он, голос сразу стал мягче. — Иначе я бы не стал этого делать. Даю слово.

Здесь тоже не было лжи. Это была правда. Это должно было удивить, ведь король вампиров разговаривал с бывшим человеческим чужеземцем с большим уважением, чем со своим высокопоставленным благородным генералом. И все же это ничуть не удивило меня.