Глава

32

Орайя

Замок выглядел по-другому. Я не могла вспомнить, был ли он таким, когда мы уезжали, или он изменился за то время, что мы отсутствовали. И то, и другое могло быть правдой. До этого я была в такой дымке горя и гнева, что едва могла воспринимать окружающий мир.

Теперь, бродя по пустым в сумерках залам замка, я думала, всегда ли он был таким… пустым. Сейчас всё выглядело совсем иначе, чем, когда здесь правил мой отец, ведь все хиаджское искусство было вынесено. Я ожидала, что их быстро заменят ришанским искусством, ришанскими трофеями, ришанскими артефактами — все те же хвастливые символы власти, только с другим видом крыльев.

Но Райн этого не сделал. Он оставил стены пустыми. Весь замок был пуст, словно заперт в пространстве между выдохом и вдохом.

Возможно, именно это заставило меня выйти в тот вечер в людской квартал. Ничто в моем доме больше не казалось знакомым, так что, возможно, я искала что-то знакомое на этих полуразрушенных улицах — в конце концов, они выковали меня так же, как и замок.

А может, мне просто очень нужно было убить кого-то, кто этого заслуживал. Я бы приняла такой ответ.

Но когда я пришла туда, человеческие районы тоже изменились. Они были… тихими.

Я не была здесь уже несколько месяцев, с тех пор как мы с Райном приходили сюда во время Кеджари. В прошлом, когда я пренебрегала своими обязанностями больше чем на пару недель, район кишел вампирами. Я ожидала найти здесь поле для убийств, созревшее для сбора урожая.

Вместо этого, как ни странно, я вообще никого не нашла. Ни одного вампира-охотника. Ни-че-го.

Через несколько часов я вздохнула и прислонилась к стене. С неохотой я засунула клинки в ножны.

Неужели я была разочарована тем, что не нашла никого, кого можно было бы убить сегодня вечером? Это было эгоистично с моей стороны. Я должна быть рада.

Я была рада.

И я была растеряна. Немного подозрительно.

Желанный порыв ветра охладил пот на моей коже. От него деревянная вывеска на другой стороне улицы ударилась о кирпичное здание. Мой взгляд переместился на нее — на вывеску, которая гласила «у C а д р ы», но, возможно, когда-то гласила «у Сандры».

Знакомый, чертов маленький паб.

Я провела сухим языком по небу рта. Внезапно вкус холодного, пенистого, абсолютно ужасного пива показался мне… странно привлекательным.

Я встала, потянулась и решила, что смогу справиться с небольшой отсрочкой.

Я НЕ ЗНАЛА, о чем, черт возьми, я думала.

Я застегнула свою кожаную одежду до самого горла — более чем достаточно, чтобы скрыть знак Наследника, — и натянула капюшон. Крыльев у меня не было. У меня не было острых клыков. И самое главное — я не была вампиром.

И все же я по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Каждый раз, когда кто-то случайно бросал взгляд в мою сторону, мне приходилось бороться с желанием убежать.

Паб был переполнен — даже больше, чем тогда, когда я пришла сюда с Райном. Здесь пахло потом, пивом и горящими свечами. Голоса сливались в единый поток смеха, шуток, флирта и неудачных ставок в карты.

Я была удивлена, когда впервые пришла сюда, увидев, насколько расслабленными были посетители. Человеку в Обитрэйсе казалось глупым делать что-либо, кроме как жить в постоянном страхе.

Теперь они казались еще более беззаботными. И на этот раз… возможно, я не могла их за это винить. Я часами бродила по этим улицам в поисках опасностей, от которых можно было бы их защитить, и не нашла ни одной.

Может быть, это и было достойно праздника.

Тем не менее, их поведение казалось мне чужим. Если какая-то крошечная часть меня пришла сюда в поисках чего-то знакомого, то я это не нашла. Во мне было немного человеческой крови, но я не была похожа на этих людей — даже если какая-то часть меня хотела бы быть похожей.

— Эй, красотка, ты здесь одна? — сказал молодой медноволосый мужчина, подойдя ко мне, и я бросила на него острый взгляд подобный клинку кинжала, от которого он скорчил гримасу и тут же отвернулся.

После его ухода я поняла, что держала руки на клинках.

Ради всего святого. Что я здесь делаю?

Тебе здесь не место, маленькая змейка, — прошептал мне на ухо Винсент. Здесь, среди мышей.

Даже в моей голове его голос звучал так отвратительно, так пренебрежительно. Я слышала это так отчетливо, потому что слышала этот тон, исходящий от него бесчисленное количество раз в жизни.

От этого у меня заскрипели зубы. Мои пальцы сжались по бокам.