Она берет в фокус Аню.

— Какой защитный фактор у твоего крема? Впрочем, можешь не отвечать. Он точно не больше пятнадцати, а это очень-очень-очень мало. И в твоей краске для волос содержится аммиак.

— Я не крашу волосы, — пищит бедняга.

— Врешь, — все с той же непреклонностью отрезает Маша, даже на долю секунды не сомневаясь в том, что может быть не права.

Мне отчего-то становится смешно, видимо, помогает выпитый алкоголь. Ну, и еще то, что такой воинственной и забавной я ее никогда не видел.

— Может, в отель поедем? — предлагаю я.

— В отель мы пойдем, но позже. — Игриво коснувшись пальцем моего подбородка, Маша подмигивает. — Но сначала я хочу танцевать и купаться в бассейне. О, канапэшки! — Взвизгнув, она выхватывает с проплывающего мимо подноса крошечный бутерброд и эффектно погружает его в себя. — М-м-м. Объеденье.

Если меня не подводит зрение, то жует Маша ненавистный глютен, сдобренный мясом, которое она вроде как тоже не ест.

— Думаю, что бассейн…

Я пытаюсь сказать, что бассейн в сегодняшней программе на вечер точно будет лишним, но в этот момент Маша выкрикивает: «Нам нужны эти прелестные бутербродики!» и уносится ловить официанта.

— Ладно, мы пойдем, — напряженно произносит Арина-Марина, беря свою подругу за руку. — Хорошо вам отдохнуть.

В ответ я просто киваю. Мы все понимаем, что тройник явно не самая интересная перспектива на этот вечер.

И оказываюсь прав, потому что в следующее мгновение подлетает Маша с бутербродом в руке и требует:

— Открой рот.

Я открываю и, впустив в себя вкус хрустящего хлеба и сочного мяса в каком-то диковинном соусе, начинаю жевать. Рашид конечно мудак, но фуршет устроил достойный.

— Испачкались, — без сожаления произносит Маша, разглядывая свои пальцы.

Затем поднимает глаза на меня и, сощурившись, тянет руку к моему рту.

— Что это? — ошалело переспрашиваю я, сведя глаза к переносице.

— Ты где-нибудь видишь салфетки? — осведомляется она, пробегаясь кончиками пальцев по моим губам. — Если нет, то придется тебе облизать.

Glava 32

Тимур

Был бы я трезв, то еще много раз подумал бы, прежде чем запихивать в рот чьи-то пальцы. Даже Машины. Но стакан виски на голодный желудок в сорокаградусную жару делает свое дело, и вот я, как заправский котик, с аппетитом обсасываю ее фаланги со вкусом бутербродного соуса. От этого непотребного публичного действа у меня ощутимо тяжелеет в трусах.

— Послушный мальчик, — удовлетворенно и очень эротично произносит Маша, не сводя с меня глаз.

После этих ее слов моим стояком можно колоть орехи. Во рту пересыхает, играющая музыка стихает, толпа гостей исчезает вместе с говнюком Рашидом, и мы остаемся втроем: я, Маша и мое желание непременно продолжить то, что так неожиданно началось.

Правда, у Маши на этот счет свои планы. С криком «Хочу танцевать, она хватает меня за руку и тащит к бару, где предположительно находится танцпол.

Не пытаясь сопротивляться, я топаю за ней с улыбкой на лице. Происходящее мне охренеть как нравится. Последний раз так легко и беззаботно я себя чувствовал четыре года назад, с ней же. Когда не раздумывая тащился на рок-концерт, проматывал последнюю сотку на бензин, катая ее по окрестностям, и купался в одних трусах в ледяной речке.

— Какая классная песня! — радостно визжит она, подлетая к диджею. — А громче можно сделать?

Тот мотает головой. Мол, куда еще громче? Занудный какой-то тип. Тебя же гостей пригласили развлекать? Вот и развлекай.

В ответ Маша показывает ему язык и разворачивается ко мне.

— Знаешь, как я обожаю танцевать?! Даже больше, чем петь!

Следующие несколько минут я завороженно наблюдаю, как она двигается под музыку. То, что Маша любит танцевать, видно по тому, с каким энтузиазмом она это делает. В радиусе ста метров не осталось ни одного человека, который бы не смотрел на эти бешеные шаманские пляски. Танец жертвоприношения, так я мысленно его окрестил.

Я без шуток в очередной раз ей восхищен. Есть что-то невероятно милое в том, что такой образец женственности танцует, как горилла под амфетамином.

— Тимур! Ты тоже танцуй! — выкрикивает Маша, задорно тряся волосами. — На ступнях много биологически активных точек, которые отлично стимулируют надпочечники.

Я мотаю головой. Мои надпочечники простимулированы, мама не горюй. Особенно с учетом бешеных прыжков ее аппетитной четверки.

Оторвать от нее взгляд заставляет похлопывание по плечу. Нехотя повернувшись, я вижу хозяина дома в компании какого-то плюгавого хрена. Оба выглядят недовольными.

— Рашид ибн Мохаммед великодушно просит, чтобы вы отвели свою подругу в отель, — гнусавит плюгавый под одобрительные кивки Рашида. — Кажется, она перепила и ведет себя неподобающе.