— Я не считаю нужным…

— А я — считаю! — Он захлопнул папку. — Переделывай.

— Уже, — отчеканил принц.

— Лоренс!

И очередная ссора начала набирать обороты.

Галерея портретов располагалась в восточном крыле дворца и большую часть времени была закрыта. В нее не пускали посторонних — гостей и придворных, — а больше никто, кроме королевской семьи и слуг во дворце не жил. Последним было не до любования портретами рода Леранэ — да и королева была строга к праздно гуляющим служанкам, — а первые не имели никакого интереса. У короля с кронпринцем не было времени, у близнецов и Ловэля — желания. Единственным посетителем Галереи портретов была королева Алеста. Она часто наведывалась сюда, гуляя по темному залу — почему-то здесь было мало канделябров, и редкие свечи едва разгоняли сгустившийся мрак. С потрескавшихся стен — Лестер упорно отказывал ей в ремонте дворца — смотрели лики правителей прошлого. Здесь висели портреты всех королей Рассветного Леса, начиная с Лисэна. Каждый раз глядя в холодные даже на полотне глаза первого правителя светлых эльфов, Алеста думала о том, каким же могуществом обладал этот мужчина. Больше ни у кого из его потомков не было такого взгляда.

Помимо королей здесь висели их супруги и дети. Около портрета кронпринца Ларета Алеста всегда останавливалась: ее несостоявшийся жених. Если бы тогда Судьба в лице северных орков не забрала его, сейчас она была бы не только королевой, но и матерью наследника…

— Ваше величество, светлого дня.

— Лорд Виранэ.

Она посмотрела на этого спокойного и немного простоватого, несмотря на свой титул, эльфа. Он был одним из боевых товарищей ее мужа, но, в отличие от остальных, разъехавшихся по своим поместьям, остался в столице. В его землях сейчас жила его старшая дочь, а младшая вместе с сыном росла с отцом.

— Что-то случилось?

— Его величество просил передать, что не сможет принять вас вечером.

— Ничего страшного, у короля много забот. Можешь передать его величеству, что я услышала его, — учтиво ответила королева, мысленно скрежеща зубами.

Чтобы хоть как-то отвлечься от обуреваемых ее чувств, Алеста перевела взгляд на стену с портретами и увидела собственного мужа. Такой же, как и в жизни: холодный, замкнутый, высокомерный. С ним не могла бы быть счастлива ни одна женщина.

— Какой она была? — внезапно спросила Алеста, поворачивая голову к лорду Виранэ. Он еще до окончания войны был назначен Лестером начальником дворцовой стражи и должен был хорошо знать ее — извечную и непобедимую соперницу Алесты.

— Королева Илинера, — пояснила она, видя непонимание во взгляде подданного.

— Ваше величество… — он замялся. Это было естественно: Лестер еще до второй женитьбы четко дал понять всем, что не потерпит упоминания своей первой супруги. Он даже приказал снять и уничтожить все ее портреты.

— Королю необязательно знать обо всех наших разговорах.

— Конечно, ваше величество.

Алеста вновь перевела взгляд на портрет мужа: что на холсте, что настоящий — не различить. Ледяной.

— Она была доброй, — вдруг сказал Виранэ и улыбнулся. — Строгой очень, даже королю спуску не давала. Но доброй. Заботилась обо всех, всю себя отдавала королевству и супругу. Очень его писем ждала. А когда принцем тяжела была, совсем зачахла, словно из нее всю жизнь забрали. Резко так: цвела и улыбалась, а потом раз — и сгорела. Совсем немного не дождалась короля.

— Но не дождалась.

— Да, жаль, — подтвердил погруженный в воспоминания Виранэ и только потом заметил выражение лица нынешней королевы. — Ваше величество…

— Королю необязательно знать о том, что мы обсуждали, — напомнила Алеста, покидая галерею.

Впервые в жизни его высочества принц Лидэль потерпел крах в делах любовных. И это с его-то опытом! Но Эстель Рисанэ оказалась крепким орешком. Или безнадежной дурой! Нет, даже бы до полной идиотки дошло то, что ей высказывает благосклонность принц! Но та словно его не замечала. А потом, когда Лидэль бросил ее и не появлялся в лечебнице с месяц… ничего не произошло. Только спустя неделю от матери он узнал, что кузина вернулась к себе на север. Это вызвало приступ гнева, в котором Лидэль нарвался на драку с Лоренсом, а потом ударился в загул (как сказал его побитый старший братец). Но старые подружки надоели: ни строптивая Шаэль Виранэ, ни милая Вильен Альрэнэ, ни другие красотки Листерэля не нравились принцу. Он устал от них, ему требовалось доказать всему миру и самому себе в первую очередь, что он способен завоевать любую девушку! И подходящей целью стала Эльела Виранэ, племянница их начальника стражи и кузина Шаэль. Она была еще совсем молода — всего шестнадцать весен — и до безобразия невинна. Девушка только недавно приехала в столицу и благодаря связям дяди оказалась в свите королевы. В Рассветном Лесу не было такого понятия, как фрейлины (это было человеческое слово), но у супруги короля было некоторое окружение из незамужних девиц, родственниц знатных лордов. Королева опекала их и помогала выходить в свет, подавая пример своей благочестивостью и скромностью. В общем, воспользовавшись помощью матери, у которой он всегда был любимцем (в отличие от отца!), Лидэль принялся соблазнять юную и прелестную Эльелу. И все шло хорошо — эльфийка мило робела и посматривала на принца с явной благосклонностью, — пока однажды, когда они прогуливались по открытой галерее, выходящей в сад, им на пути не попался Лоренс. Тот, как и всегда, шел, погруженный в свои «серьезные дела», и едва ли заметил парочку, но вот Эльела… По ее восхищенному взгляду, по замершей руке и забившейся на нежной шее жилке Лидэль понял, что леди выбор сделала. И не в его пользу. Конечно, прекрасный Лоренс: собранный, идеальный во всем — начиная с манер и заканчивая зашнурованной под горло рубашкой, — далекий и холодный, взирающий на всех и вся со своего трона кронпринца!

— Лоренс, — процедил он.

— Лидэль, леди Эльела, — коротко приветствовал брата и его спутницу кронпринц и продолжил путь. Интересно, откуда он узнал ее имя? Лидэль готов был поспорить на любимое платье сестры, что Лоренса знатные девицы интересуют не больше, чем цвет канделябров в коридоре. Но в этом и был весь братец — он обожал показывать, какой он идеальный: все знает, все видит.

Эльела рядом томно вздохнула и потупила глаза. Лидэль мог бы ее добиться, он знал это и был уверен в себе. В конце концов, что может провинциальная невинная эльфиечка противопоставить опытному и решительному принцу? Но дело было не в результате, а в процессе! Сначала Эстель его унижает, словно он пустое место, потом Эльела с первого взгляда влюбляется в его брата! У Лидэля от злости потемнело в глазах, и он, оставив свою рассеянную спутницу, бросился вслед за Лоренсом.

— Лоренс! — рявкнул он, слетая по лестнице.

Старший брат обернулся, в его темно-зеленых глазах отразилось недоумение, которое тут же скрылось под насмешкой.

— Что-то случилось, Лидэль?

— Как будто ты не знаешь! — уже не контролируя себя, выкрикнул тот. — Ты отбил ее у меня!

— Кого? — Чем больше Лидэль ярился, тем больше Лоренс веселился. В его темно-зеленых глазах плескалась насмешка и превосходство над неразумным младшим братом.

— Эльелу!

— И когда же я успел? — удивился Лоренс, а потом в его глазах зажглось понимание, и Лидэль запоздало понял, что не стоило распускать язык. — Неужели нашлась в Рассветном Лесу леди, что не пала к твоим ногам? Не получилось сразить собственным великолепием?