— Все из-за тебя!

— Все намного проще, — лениво произнес Лоренс, стряхивая с плеча брата несуществующую ворсинку. — У девушки есть вкус, поэтому она выбрала меня.

«Как же я тебя ненавижу, — думал Лидэль, возвращаясь на галерею к растерянной Эльеле. — Как я тебя ненавижу, братец. Ты — самодовольная свинья. Лучший! Ничуть ты не лучше меня, у тебя нет ничего, кроме титула кронпринца!»

Почему Судьба постоянно дает Лоренсу шанс показать себя, а Лидэля оставляет в стороне? Почему Свет столь благосклонен к старшему брату? Потому что он старший? Даже отец, как бы не выговаривал Лоренсу, всегда полагался на него, доверял ему. А Лидэль? Он всю жизнь провел в Листерэле, тогда как Лоренс иногда выполнял поручения отца. Он ездил с ним в Фелин’Сен и Арле, бывал на южной границе, в Лесах фейри. Когда Лоренсу было семнадцать весен, отец отправил его к Восточным горам, к Астере Феланэ, чтобы генерал следопытов показала ему настоящую жизнь. Он провел там почти год, наравне с простыми воинами участвуя в боях — тогда орки вновь распоясались и полезли из своих нор. Тетка Астера быстро показала им, где их место, а Лоренс вернулся домой еще более заносчивым. Лидэль тогда тоже просился, и отец даже хотел его отправить вместе со старшим братом, но мать не пустила, сказала, что он еще слишком юн для войны. И отец согласился! Конечно, он ведь не Лоренс! Будь Лидэль кронпринцем, его бы не оставили в стороне!

Он с силой ударил кулаком по дверце шкафа — как же он ненавидел эту несправедливость!

Ловэль со свойственным любому ответственному эльфу — неважно, какого возраста — усердием срисовывал с книги схему древнего храма. Даже высунул кончик языка! Его всегда манили тайны древности, он с головой уходил в очередную загадку, подкинутую прошедшими эпохами. Это ведь было так интересно!

С виноватым лицом Ловэль оторвался от исписанного пергамента и потер перепачканный в чернилах нос. Ему было так неловко, что он увлекается подобными глупостями: лучше бы пошел позанимался с учителем фехтования или почитал книги по военному ремеслу. Сейчас-то он еще слишком маленький, а потом подрастет и сможет помогать братьям… Взгляд Ловэля скользнул по незаконченной схеме храма, и сила воли юного принца дала трещину. Так хотелось дочертить… а занятия на мечах он так не любил… Спрятав покрасневшее от стыда лицо в подушку, Вэль тихонько заскулил и сдался. Рука юного принца вновь взялась за перо.

Вечер короля не задался с самого начала: сначала пришел Лоренс, потом заявился Виранэ. Когда Лестеру удалось выставить последнего, в кабинет постучался Дарестэль. Наблюдающий за тенями пришел с обычным еженедельным отчетом, который прошел бы нормально, если бы не Лоренс, влезающий со своими ценными замечаниями. В результате внешне спокойный, но доведенный до бешенства король отправил всех подданных восвояси и даже смог спровадить сына — то вылетел из кабинета отца не менее злой, чем обычно. Однако не успел Лестер успокоиться, как в кабинет заявилась Алеста. Сделав над собой усилие — он очень устал и не был готов к серьезному разговору, — король посмотрел на супругу.

— Не хочешь поужинать вместе? Я почти закончил, — ложь, но дела можно отложить, а вот завоевать расположение жены…

— Я уже поужинала.

Алеста грациозно опустилась в кресло.

— Хорошо, — Лестер вновь вернулся к проекту приказа, который составлял с обеда. Опыт семейной жизни подсказывал ему, что вечер, начавшийся так неудачно, закончится еще хуже. И если с первой супругой они еще могли громко поругаться, высказав друг другу все претензии, и потом помириться, то с Алестой… было тяжело. Лестер не собирался себе врать — он не старался так сильно, как следовало бы хорошему муж, — но сначала он был разбит смертью Илинеры, потом занят восстановлением королевства. А после рождения Ловэля и без того натянутые отношения между супругами прекратились окончательно.

Усталость — единственное, что он чувствовал. И непонимание, что он сделал не так.

— Ты сильно занят? — Вот как у нее получается поставить вопрос так, словно он виноват во всех грехах мира?

— Для тебя — нет, — честно ответил Лестер, но в следующий момент дверь без стука распахнулась и на пороге появился Лоренс. В руке у него был забрызганный грязью свиток, который он протянул отцу.

— Донесение с Восточных гор.

Лестер вскрыл послание и быстро пробежался по нему глазами. Лоренс, проявляя свою вопиющую наглость, зашел ему за спину и, перегнувшись через плечо, тоже сунул свой нос в свиток.

— Отправь ястреба к Астере Феланэ, Восточные горы на ней.

Он достал чистый пергамент, поставил внизу свою подпись и королевский герб и отдал Лоренсу.

— Чтобы через пять минут все было написано и отправлено. И пришли ко мне наблюдающего за тенями.

Дверь еще не успела соприкоснуться с косяком, а Лоренса был уже на лестнице. Лестер отодвинул от себя незаконченный проект приказа и потянулся за очередным чистым пергаментом, на котором стал накидывать план на ближайшую неделю. Надо будет все же забрать у Астеры часть воинов — если это позволит обстановка на востоке — и отправить их на север. Север…

— Всегда есть время на семью? — с мрачной иронией переспросила Алеста.

Лестер вздохнул и поднял на нее взгляд.

— Это исключение.

— За то время, что мы женаты, таких исключений было несколько тысяч. Каждый день в нашем благословенном Светом королевстве что-то случается. Этого не изменить, — с пониманием произнесла женщина и вышла.

Она тихо стонала под ним, а его словно поглотила какая-то неведомая бездна…

Лидэль все же не отстал от влюбленной Эльелы. Во-первых, гордость требовала не отступать и показать, что он лучше брата. Во-вторых, девчонка все равно бы не добилась взаимности от Лоренса: он никогда не связывался со знатными эльфийками, боясь быть опороченным. И в-третьих, ему надо было стереть из памяти эту Рисанэ, единственную, что ему отказала.

Так что принц принялся очаровывать Эльелу. Для начала он наплел девушке, что Лоренс чист, как древняя жрица Света, и его уже чуть ли посватали за одну очень знатную эльфийку. Потом, разбив девичьи мечты о счастье, Лидэль принял на себя роль утешителя. Вытерев все потоки слез и выслушав весь бред, что приходит в головы юных эльфиек, он принялся ненавязчиво соблазнять Эльелу. Та даже не поняла, как оказалась в его объятиях и теперь познавала первые в своей бесконечно долгой жизни радости телесной близости. А Лидэль… Жар накрывал его с головой, он должен был упиваться победой, но вместо этого… Эльфийка под ним изогнулась и застонала… Волосы цвета карамели рассыпались по подушке… Нет, у Эльелы ведь светлые волосы…