то давно бы получила свою фисташку сама. Давно поняла бы, что раз он и есть

(..да, мой предок, основатель этого замка, очень дорожил этими картинами..)

Влад III Дракула, тот самый юноша из прошлого и основатель замка, значит это именно ему и были дороги картины, и вероятнее всего, были дороги именно из-за девушки, которая их

(..«пожалуйста, возьми картины. они твои. и всегда были твоими. влад»..)

нарисовала. Из-за Лале, схожесть с которой он и увидел во мне, чем и было обусловлено все это время его «особенное» отношение.

Все становилось совершенно ясным, если немного смекнуть..

Но, черт возьми, я ведь тогда была убеждена, что все участники тех событий мертвы и никак один из них не может каждый день мелькать передо мной спустя шесть сотен лет!

Теперь-то очевидно, что остался все же один выживший очевидец тех лет.

Однако, порой стоит просто увидеть, чтобы понять – лучше бы и ему, и всем остальным – чтобы он почил обычной людской смертью тогда, шесть веков назад вместе со своими друзьями.. Потому что плата за вечную жизнь порой бывает несоразмерно высока.

Да, он может жить вечно или, по крайней мере, очень-очень долго.. но кем? Чудовищем? Безобразным монстром, вынужденным напяливать тысячу костюмов, чтобы скрыть, кто он такой на самом деле? Других может и можно на время этим обмануть, но как обмануть самого себя?

Как забыть, кто ты на самом деле?

Может, именно поэтому, невзирая ни на что, он и пытался крупицами выдавать мне правду, чтобы однажды я смогла собрать ее в цельную картину? Вероятно, он думал, что если я буду получать это постепенно и медленно

(..этого я и опасался. из-за этого был опасен и локид. всему свое время, джен, а ты очень сильно торопишь события, думая, что делаешь себе тем самым лучше..)

то, поставив последний пазл на место, совсем не ужаснусь. Меня совсем не покоробит от его сущности (что позволит и ему самому, наконец, принять себя таковым), и я умилюсь тому, что он сказал мне правду. Что он сам, без чье-либо давления, захотел мне раскрыться.

Но, господи, кажется для такой правды нет нормального подхода или оправдания. Нет достаточного времени или подготовки к этому человеку. На эту правду никак не могут повлиять ваши предыдущие межличностные отношения или мнение о нем.

Черт.

Да это же как признание в убийстве!

Хоть кто-то тебе это скажет, хоть человек сам лично признается, хоть быстро, хоть будет тянуть кота два года – едва ли в итоге это что-то смягчит. Потому что сама правда – сам этот факт – не может считаться нормальным и никто не вправе рассчитывать на попущение от собеседника по тем или иным причинам.

Факт того, что он монстр, остается фактом, в какую фольгу не заверни и как долго не упаковывай. И тот факт, что он пытался мне об этом сказать сам по типу откровений – совсем не трогает, а скорее ужасает.

Ужасает то, что он действительно думал, что я раскрою объятия и скажу «ой, ну это ерунда, мелочи жизни, справимся».

Проклятье, нет, это не ерунда.

Стоит лишь вспомнить эту безобразную клыкастую морду, покрытую серой, неживой кожей, под которой бугрятся огромные кости.. и понять, что это не ерунда!

Вампиры не такие, какими их представляет Милли.

И хуже того, чтобы увидеть вампира – может быть только открытие оного в ком-то из окружения, на которого подозрения и не падали. Это как если бы приехать к бабушке на каникулы, а она ночью обернется шерстью и пойдет выть на луну. Пожалуй, осознание того, что все это время монстр был рядом с тобой – окажется еще хлеще самого факта, что это монстр.

Потому что в моей голове уже практически затуманились те острые чувства ужаса и страха при виде нечисти, валившейся из-за стен.

Но меня все еще сковывает холодом воспоминание о том, как к шее Лео приник Влад, а опустило его на землю.. уже древнее чудовище.

– Мисс, мне ехать за машиной мистер Лео?

Голос Валентина, точно глоток свежего воздуха, позволяет вынырнуть мне на поверхность из омута своих мыслей. Это, пожалуй, было не аквалангистское безопасное изучение допустимых глубин, а просто постепенное погружение на дно огромного океана без каких-либо приспособлений и даже кислородного баллона.

Я замечаю, что мы въезжаем в селение Холодное – очевидное, этим и обусловлен вопрос дворецкого. Проезжать ли далее на выезд в направлении Бухареста, или же остановиться там, где остановятся они.

Конечно, по большому счету, мы можем с Милли уже прямо сейчас ехать в отель, а Илинка с Сандрой разберутся с Лео, в этих делах я едва ли могу помочь.. однако не могу бросить друга, не удостоверившись, что он точно выкарабкался и пришел в себя.

– Да-да – киваю слегка запоздало – за ними. Мы уже почти приехали.