– Нет, Носферату!

Меня отвлекает голос сестры. Резко оборачиваюсь и только и вижу, как у меня под ногами пробегает лысая куча. А следом за ней, вихрем торнадо, проносится сестра.

Черт, ей ведь поручалась всего одна задача – следить за котом. Как можно бы даже здесь облажаться?

– Джен, помоги – окликает Сандра.

Они уже вытащили Лео, но не могут затащить его вдвоем в дом. Двое должны нести переднюю часть, и еще один – ноги. Вероятнее, будь мы мужчинами или хотя бы покрупнее, управились бы и вдвоем. Но а так нет.

Я оставляю чемоданы на улице (вряд ли за это время, да и еще с Милли рядом, гонящейся за котом, их кто-то-то сопрет) и мы втроем, не без труда, протаскиваем Лео в калитку, а после и в летний домик. Кладем его на ту же кровать, где он спал ранее.

При виде того, как безжизненно свешивает его рука с кровати, мое сердце безнадежно ухает.

– Ты уверена, что отвар поможет? – вновь спрашиваю у Илинки – он.. кажется, еще хуже стал.

– Стал – бесстрастно соглашается она – только оттого, что помощи не получает. Но сейчас все лучше станет. Только отвар сделаю и сразу подниму его на ноги.

– Отвар – тут же спохватываюсь – я могу помочь, только скажите, что делать. Ну, чтобы быстрее было, и скорее его дать..

– Быстрее будет, если мешаться не станешь– со снисходительной улыбкой сообщает Илинка, после чего кивает Сандре – а вот ты поможешь, а то так до утра провозимся. Пошли, тут бы и правда лучше поторопиться – краткий взгляд на Лео – с ним действительно худо.

Да, пусть это трезвая и честная оценка – но от нее становится еще хуже.

Недавно я поняла, что правда это совсем не мое. Сладкая ложь мне по вкусу нравится куда больше.

Когда сестры уходят в основной дом делать отвар, я выхожу забирать чемоданы на улицу. Милли к этому времени уже успешно словила кота и держит на руках – правда, вид у животины тот еще. Испуганный и злой, сложнее понять, чего больше.

– Он переживает без Лео – поясняет она, хотя я и не спрашиваю.

Чувства кота – самая меньшая из проблем, который сейчас у меня есть. Беру оба чемодана и с трудом тащу в летний домик. Милли идет за мной:

– Что сказала Илинка? Лео скоро оклемается?

– Не знаю, сказала отвар сначала нужен.

– А долго его делать?

– Я не знаю, Милли! – психую – я же не гугл, какого черта ты ко мне пристала?

Она хмурится и фыркает:

– Подумать можно, пару вопросов всего задала. Если нервы шалят, я не виновата.

– Ладно, прости..

Но сестра меня уже не слушает. Решив, видимо, демонстративно показать (как ребенок) свою обиду, она поворачивается и уходит в другую сторону. В основном дом, к Илинке и Сандре.

Ну и ладно.

Так даже проще.

Чемодан Лео сразу затаскиваю в его комнату (вновь невольно скользнув взглядом по пепельно-серому лицу друга), а свою оттаскиваю в соседнюю.

Принимаю душ, после чего вытаскиваю полотна и даже честно стараюсь поработать, заняв тем самым томительные часа ожидания приготовления отвара..

Но все идет совсем из рук вон плохо!

Полотно едва не продырявливаю, а пока принимаю душ – горячая вода трижды успевает смениться холодной и я прыгаю, точно бешеная саранча, под ее потоками, с забитыми пеной глазами.

В итоге, не проходит и часа, как я признаюсь себе – что просто не могу сидеть и ждать отвара. Просто не смогу!

Потому, убрав несчастные (едва не поврежденные) полотна обратно в сумку, иду в основной домик. Когда же захожу на кухню (на которой в последний раз при мне готовила блины Сандра) – вижу, что на стол явно перекочевала добрая часть инвентаря из бабушкиного подпола. Он весь заставлен пузырьками и завален связками самых разных трав. На печке же попыхивает паром котелок, в котором Сандра то и дело что-то помешивает, пока Илинка возится с «ингредиентами».

Собственно, не удивительно, почему именно здесь и сидит Милли.

Носферату нет – видимо, опять бегает где-то по дому и к вечеру его снова придется ловить. Распахнутые любопытством глаза сестры, наблюдающей за всем этим, мне совсем не нравятся – того и гляди, опять начнет свою балалайку о том, что совсем это не похоже на «проделки целительниц».

– Ну как дела тут? – неловко спрашиваю, потирая руки, и подхожу к столу.

– Все-таки пришла – но улыбка Илинки скорее одобрительная, чем недовольная. Кажется, ей симпатизирует моя упертость, пусть она никогда и не скажет этого вслух.