– Нас точно!

Тесса морщилась. Ей до зубного скрежета был противен этот ор, ей хотелось продлить состояния эйфории, так редко посещавшее душу, а тут эти две идиотки.

«Промолчи» – посоветовала ей гарнитура, но Тереза не послушала. Она уже скрипнула зубами от ярости – гвалт выбил изнутри блаженство. И, значит, наступила война.

– Ой, прям, такие вы особенные… – Буркнула она зло. – Прямо только за вами и гоняются!

– Да что ты знаешь?! – на неё развернулись все смертоносные орудия русской. – Ты только и делаешь, что гуляешь…

Кажется, Анжела хотела добавить какое-то ругательное слово-прозвище, но сдержалась.

– Хочу, и гуляю. А вы прямо переутомились тут… Весь мир вокруг вас крутится, как я посмотрю…

– Гадина ты.

Эти тихие слова, сказанные Ринкой, почему-то ударили сильнее, чем Ликины крики.

– Я – гадина? – Наверное, информатор был прав, наверное, нужно было сдержаться, но она уже не могла. – Что я знаю? Ну, хотя бы то, что я это подкинула вам записку в «Ривари». А то вы навыдумывали себе мнимой славы…

– Ты?! – у русской открывался и закрывался от возмущения и недоверия рот. – Ты не могла знать…

– Я могла знать. Потому что я слышала ваш разговор.

– Тебя не было в баре!

– Была. Невидимой. В Ривари есть функция «анонимности», невидимости, но как она включается, я вам говорить не собираюсь. – Ей нужно было стать особенной хотя бы чуть-чуть, ей нужна была слава. И то эти две уже накрутили себе значимости, будто они – пупы земли. – Я слышала ваши пьяные излияния друг другу…

Теперь они обе смотрели на неё, как на врага. Ничего, не привыкать.

– Но, как ты могла знать о Локе?

– Ты о нем рассказывала.

– Откуда ты знала, о каком ИМЕННО Локе я рассказывала? И где он мог находиться в тот момент, а?

Теперь это были не пулеметы, это были глаза-лазеры. И тут Тесса поняла, что сболтнула лишнего и зря, потому что выдавать информатора она не собиралась.

– Не важно. Знала, и всё.

Они смотрели молча. Холодно, враждебно. А после румынка вдруг сделала вывод.

– Лика, не трогай её. Может, она от «них»…

Тереза не сразу поняла, «от кого»?

– Засланный казачок?

«Подосланная шпионка, типа?»

– Угу…

Иногда открытое противостояние лучше, проще и понятнее. Но Тесса, желавшая сделаться хоть сколько-нибудь важной, проиграла. От неё отгородились и отвернулись, её отныне будут полностью игнорировать, это стало ясно по лицам. Они подумали – она «местная». Из надзирателей. Иначе, откуда ей знать местоположение жителей Монтаны или про скрытые функции бара? И ведь не начнешь оправдываться. От досады хотелось крякнуть. Вообще-то, это им полагалось прыгать вокруг неё с вопросами, пытаться выведать, откуда у Терезы такие потрясающие умения. А вместо этого невидимый блок толщиной в пару метров. И арктический холод.

Разве они не видят, что она замечательная? Ну, на худой конец… уникальная. Что с ней лучше дружить.

Но всё, как всегда.

Ринка и Лика покинули комнату в гробовой тишине. Просто переглянулись – мол, пять минут до начала последнего испытания, – и вышли за дверь.

Внутри пусто. От курортного настроения ни следа, на душе гадко.

– Любишь ты ставить себя в невыгодное положение, да?

Она не ответила наушнику. Она может перегрызться со всем миром, но не с ним. К тому же Информатор прав – своим умением ставить себя в невыгодное положение она обеспечила себе смерть в родном мире. Или почти смерть.

Больше не радовали глянцевые журналы и сувенирные варежки.

Ей тоже нужно было торопиться, чтобы успеть на последний тест.

Зря она проболталась про бар, вот бог свидетель, зря.

* * *

(Vo Williams, UNSECRET – Hunt You Down)

Таких удивительных комнат Тереза не видела никогда. Нет, она ходила в объемный кинотеатр, несколько раз бывала в «Европа-парке» в Русте, но те иллюзии, хоть и будоражили воображение, оставались все же иллюзиями. Здесь же пол расчерчивали квадраты, время от времени исчезающие столь достоверно, что Тесса ощущала поднимающийся из дыры сквозняк.

«– Это пантеон миражей» – пояснил в гарнитуре Информатор. – «Изменяющееся на ходу пространство. Тоже относительно иллюзорно, но для вас, для людей по-настоящему».

Это объяснение её больше запутало, чем что-либо пояснило.

– Так провалы и правда образуются? – шепнула она одними губами.

«Правда, да. Ты можешь туда упасть»

– И убиться?

«Ты не убьешься. Но проиграешь»

Тем временем правила теста для десяти прибывших человек, пока стоящих вдоль стены, объяснял «ведущий» – очередной надзиратель в темной одежде и с надменно-прохладным лицом.