— Что с ней? — спросил Белег, отгибая край одеяла.

Девочка была очень бледная, вся в липкой испарине и то ли спала, то ли впала в забытье — больше походило на второе.

— Продуло, может? — предположил Тиглдан. — Так-то тепло у нас, но с горя-то… Я только касторового масла ей дал: подумал сперва, вдруг та дрянь вернулась. Но так-то непохоже. Скажешь что?

— Я не врач.

Жар был сильный, очень сильный.

Турин в толпе будто почувствовал его взгляд: он стоял в стороне в окружении людей — в окружении выдвинутых в предводители — и что-то быстро, сильно жестикулируя и явно пересыпая речь соленой бранью, с ними обсуждал. Рядом вставлял какие-то реплики капитан Лиртиаль.

— Сейчас! — крикнул Турин, коротко взглянув и узнав Тиглдана, — вскинул руку в приветственном взмахе. Еще через минуту распрощался там и прибежал.

— Что тут! Тиглдан! Вот встреча! Что такое?..

Девочка в своем кульке казалась восковой; она приоткрыла рот и сдавленно дышала, подрагивая ресницами.

— Так… Дела-а… И куда мы тогда едем?

***

Менегрот

17 часов 28 минут

Ворота во двор были заперты. Витрины торговых помещений на первом этаже — тоже, на решетках висели замки, за решетками поверх стекла видны были куски фанеры и еще чего-то — наверное, снятых мебельных стенок.

Со стороны Кирпичного проезда было тихо, фонари на столбах не горели, окна и в доме 22/1, и в домах по соседству были сплошь погашены, и казалось, что район затаился — как ребенок спрятался в кровати, сунув голову под подушку.

Гарью пахло. Сильно. Ветер доносил с реки запах, а с соседних улиц непривычные, незнакомые прежде Менегроту редкие возгласы испуга, отдаленный стук и звон разбитого стекла. Еще дальше, со стороны центра — далеко, в шуме двигателя людям не услышать — прозвучали два выстрела.

Пока ехали, Тиглдан успел наскоро повторить то, что они про Новое Заречье, да и про город вообще уже знали: что началось со стрельбы в Квартале, продолжилось в центре, а потом вспыхнуло за рекой. Еще рассказал, что ему самому удалось выяснить по просьбе Белега.

— …никакого особого специалиста в лице вашего покойника-гнома никто в наших трущобах не искал. И специалистом тот не слыл, это уверен будь. Просто столяр-плотник. Делом своим занимался, никто про него ничего подозрительного не знает. Я и так, и эдак поспрашал у разных людей — глухо.

— Никто примечательный к нему не заходил?

— Нет. Никто из мутных людишек и мутных гномов. Заходили редко младшие помощники из разных гномских мастерских, заходили люди — по большей части, кто за речку перебрался и там обустраивается, какой-никакой достаток имеет. Самого покойника видели: ходит себе через мост, а там по конторам, по лавкам разным. И по столярным, и по мебельным. Заказами перебивается. С денежками у него туговато было, это точно. Зареченская публика, сам понимаешь, до плотницкого мастерства не требовательна: кому что надо, сами справляются, а чтобы нанимать да заказывать… Нет, это дело редкое. Потому и общаться с ним никто не стремился, только пацаны соседские в помощники напроситься хотели, но он выпроводил их.

— С деньгами у мастера Фрара было туго, с заказами тоже. С квартиры он съехал, не расплатившись, а мастерскую снял на несколько месяцев вперед.

Тиглдан на заднем сиденье неловко, придерживая куль с девочкой, развел руками.

— За что купил, за то продал. Может, какой сдобный вариант ему Хуртиль предложил: денежки за год вперед и тогда скидочка хорошая. Вот покойник финансы подбил да с квартирки и сбежал.

— Возможно. Что-то еще?

— Что еще… Ты меня, стало быть, просил что разузнать: нет ли у покойника второго дна — нет, такого не нашел; не искали ли у нас кого рукастого — как я понял, кто сейф открыть может али дверцу мудреную… Нет, не слышал. Лавчонку одну подломить хотят, это правда. Еще слушок прошел, солидный человек должен был добришко кой-какое из Тир-Миндоба в Менегрот перевезти, лихие ребята встретить его думали… Но это как будто не по твой интерес разговоры. Посему не нашел я выходов на гнома вашего.

— А еще кто искал? Это я спрашивал, — в заднее зеркало поймал его взгляд Турин, — не крутился лишний кто? Сейчас или раньше? Тоже вопросы какие приметные задавал?

— Сейчас-то кто только не крутится… Но я понял, понял! Если ротозеев всяких, полицию и вояк ваших не считать, то все же есть пара наблюдений. Но жиденьких. Делиться?

— Делись.

— Во-первых, видел одного знакомого. Эльфа. Дважды видел. И оба раза он… вот не знаю, как сказать, но можешь на чуйку мою старую положиться: он в наших местах частенько мелькает по делам своим, но тут точно оба раза уши грел. Первый раз на улице толкался, на развале у реки и вперед не лез, со стороны слушал. А во второй я его в трактире увидел, куда сам с такой же целью и зашел, потому сразу внимание и обратил: он у стойки с наливалой болтал и совершенно точно подпаивал тамошних забулдыг. Я потом специально за ним сунулся, но он очень уж технично от меня ушел.

— Так-так! — обрадовался Турин. — И кто такой? Приметы? Описать сможешь?

— Как зовут, не знаю. Описать… Примет-то особых нет, но описать можно. А вообще вы и так его найдете: у него маленькая барахолка в Клубке.

— А-а-а, — разочарованно протянул Турин. — Живчик такой? Среднего роста, черные волосы, светлые глаза? В галифе, сапогах и кепи набок?

— Тьфу ж ты! — расстроился Тиглдан. — Белег, кто из твоих, что ли?

— Нет. Держи его в голове.

— Держи-держи! С ним еще второй может быть. Высокий, серый такой. Молчун. И женщина-брюнетка.