— То есть вы просто-напросто прикормили забойного кабанчика? Держали его под рукой и ждали оказии?..

— В вашем изложении это звучит довольно грубо, но, признаю, можно повернуть и так… Ее Величество подсказала, чем руководствовался Его Величество в выборе мастеров, и у нас было время подготовиться.

— Пф-ф, если король решился на обмен, он мог лавочку с мастерами и прикрыть вовсе!

— Наоборот. Это, должен признать, была хорошая завеса для его плана. Оставалось только ждать момента, а тот послужил, назовем так, сигналом…

— …и пока ждали, заодно кончили зареченского барыгу?

— О ком вы? Ах да, господин Хуртиль… Не самый чистоплотный был человек…

— Дерьмо.

Игливин озадаченно мигнул.

— Может, не до такой степени…

— Почему вы не сказали? — Белег перебил, обратился к Мелиан. — Элу, Лютиэн? Кому угодно?

— Тебе не понять. Даже если бы у тебя был ребенок, тебе все равно меня не понять. Никому не понять…

— К сожалению, — пояснил Игливин, — на определенной стадии подготовки мне пришлось убедить Ее Величество не вмешиваться. Пришлось дать обещание: в противном случае их с принцессой безвозвратное расставание произошло бы раньше естественного срока.

— И что, — переварив, спросил Турин, — пошли бы на это? Вы же… вы же это… наверняка первый ее на руки взяли…

Тут лицо у Игливина сделалось совсем печальным и почти таким же отрешенным, как у королевы — он тоже прислушался к чему-то внутри себя и ответил не сразу.

— Я очень рад, что Ее Величество не стала испытывать мою решимость…

Снаружи в темный танцевальный зал не долетало ни звука: никто не ходил по пустым покоям, дамы, видимо, ушли следом за принцессами, а командир гвардии на входе вряд ли впустит посторонних — его же просили не мешать… Если только сам пойдет проверить.

— Почему не пытались влиять? — спросил Белег. — Прямо или исподволь.

— Я пытался, Белег. Я пытался все эти годы — осторожно и деликатно, но в прежних условиях этого было недостаточно. А открыться… Вы же понимаете, к чему бы это привело. К тому, что столько лет останавливало даже Ее Величество: маленькие недомолвки имеют большие последствия. Но даже это не главное… Понимаете, переговоры, Сильмарилл — это уже финальная стадия того, к чему все шло очень давно. Опрометчивость Элу Тингола началась не этой весной и не двадцать лет назад. Он оказался слишком одарен и потому слишком любим, его ошибки стали ошибками очень многих. Целый народ остался там, где ему нельзя было оставаться, просто потому что Элу Тингол свернул не туда. Очень многое пошло бы иначе, не задержись он на той своей прогулке. Впрочем, не подумайте, вины Мелиан я не умаляю: ее вина не меньше, даже больше — она как раз понимала, каковы будут последствия, она из личных устремлений пренебрегла долгом. Вы согласны со мной, Белег?

— Что дальше.

— Дальше? Имеете в виду, что будет потом? После того, как вековые связи между народами нарушены, а угроза ширится по рубежам? Конечно, в такой ситуации нужно просить о помощи…

— Пф-ф, хотите сказать, с какого-то перепугу позвонить за океан? А оттуда не могут вызваться сами? Пока ангбандские полки не двинулись…

— Увы, господин Турамбар. Помощь такого рода приходит лишь к тем, кто искренне просит о ней. Это не акт унижения, нет. Просто нельзя спасти кого-то силой. Это уже не будет спасением. Мы не можем принуждать Эрухини — только присматривать, направлять, ждать их зова. Вы должны прийти сами. Я осознаю, что уже переступил дозволенные границы и отвечу за это, но… Но ангбандских полков пока можете не опасаться — Ангбанд еще не готов ударить всей силой. Еще нет.

Турин закатил глаза и шумно выдохнул.

— Мне кажется, кто-то из нас бредит! Белег, скажи ты! скажи наконец что-нибудь! Отомри!

— Повторю: что дальше.

— Да-да… Белег, мы добрались до главного. Дело в том, что мы с доктором Адвэллионом оказались в неожиданном затруднении. Мы должны были приступить к реализации следующего этапа нашего плана еще некоторое время назад, но возникло препятствие. Сильмарилл. Вы случайно не знаете, где он?

Турин открыл рот, закрыл, снова открыл и осторожно посмеялся.

— Вы… вы что же… продолбали свой трофей?

— Не уверен в формулировке, но, видимо, да. Сильмарилл загадочно исчез оттуда, где я его оставил. Признаться, я не вижу подтверждений, но все еще думаю на вас, Белег, — он сделал паузу, подождал реакции, не дождался и продолжил: — Это было бы крайне огорчительно, но объяснимо в свете вашего стремительного отъезда на Амон-Эреб. И-и-и… стало менее объяснимо после возвращения. Развейте же мои подозрения.

— Развеиваю.

— Может быть, вам нужно немного подумать и ответить еще раз?

— Сильмарилл, — вмешался вдруг безмолвно слушавший все это время Адвэллион — заговорил негромко, но отчетливым резковатым тоном и так же резко посмотрел на Белега — пристально и хватко, словно хотел взглядом удержать; может, так оно и было — Белег повел плечами и снова ощутил секундную скованность. — Сильмарилл — не семейная безделушка. Не красивая диковинка, чтоб носить по праздникам. Это материя высшего порядка. Считайте, в детские руки попало то, что отдаленно похоже на игрушку. Но игрушкой не является.