Но проблема в том, что о своей роли в этой игре, женщина знала изначально. Да-да, именно так. Это была ее своеобразная жертва ради единственного родного ей человека. Кого? Госпожи. Зачем? Об этот потом.

Она встретилась с Госпожой при очень странных обстоятельствах. Та хотела убить Кейлех, которая могла стать ключом к открытию некоторых тайн королевы, одно это знание могло привести к потери власти последней… Но не смогла. Пожелела? А может просто решила, что живой шаман стоит дороже мертвого хранителя тайн. Услуги шамана были своеобразной платой за жизнь и благополучие самой Кейлех и ее семьи. Чем ей платили? Все просто – жизнями: Арвены, Торуя, маленького Гартиала. Время от времени ей передавали деньги или драгоценные камни, которые Кей отдавала брату. Откуда они, Торуй не спрашивал, предпочитая думать, что лишние знания жизни ему не облегчат. Да, она понимала, к чему все это может привести, но, чисто по-женски надеялась, что «пронесет», пройдет напасть мимо.

И все же… никогда, ни одного дня Кейлех не сомневалась, что королева устанит ее. Так случилось, что само существование шаманки представляло угрозу для Васты. Документы можно уничтожить, свидетелей событий – тоже, но текущую в жилах кровь… не изменить. Нужно как минимум два поколения, а королева не хотела ждать.

Кейлех вскочила с постели, чуть не запутавшись в покрывалах. На столике, как всегда, стоял початый бутыль дорого вина. Необходимо было поговорить с Госпожой, но смятение и нервозность мешали войти в транс. Кей добавила снотворное в вино и жадно осушила бокал. Желаемое успокоение пришло быстро, Кейлех, спотыкаясь, еле успела дойти до ложа. Находясь в таком состоянии, душа шамана легко вошла в состояние «полусмерти».

«Здравствуй, Кейлех»

«Госпожа…я больше не могу… Слишком опасно!»

«Что ты, девочка моя, не бойся. Что бы не случилось, тебя это не коснется.»

Это была очередная ложь, но все равно стало спокойнее.

*****

В ночном небе было холодно, да и ветер крал удовольствие от полёта. Только брошенное на ходу заклинание, уберегло от обморожения. За что боролся, на то и напоролся? Наступил на те же грабли! Его изгнали за такую магию, а он снова прокололся… Прошло всего несколько лет, а кажется целая жизнь, и перед глазами все равно встает холодное лицо отца и полное боли лицо матери. И подросток, которым он был когда-то. Подросток, у которого поздно проснулись способности Поднебесного, который жил до двенадцати лет с матерью, и не мог помочь ее печали.

У Поднебесных свои, веками выверенные правила. Маг выбирал для себя женщину по всем правилам. Учитывалась ее кровь, наличие магов в роду, отдаленность в родстве с самим магом, пристрастия. Всё для того, чтобы все родившиеся мальчики были магами. До пяти лет дети жили рядом с матерью, отдельно от отца. А потом, при наличии способностей, ребенка забирал отца. Мать была отличной «производительницей». Пятеро сыновей! И все в итоге маги! Почет и уважение, а на самом деле – сплошная скорбь, когда очередного сына забирали на обучение, чтоб тот никогда не вернулся, забыл о ней… Но такова цела Силы. Способности Альса проявились на много позже, чем у братьев. Он слишком долг прожил с нец, поэтому, был единственным сыном, который не смог забыть мать, поддерживал связь, и видел ее страдания. Едва закончив обучение и познав все возможности своего вида магии, Альс применил то, что было под запретом во всей Каллоре.

Заклинание «чистой истиной любви».

Оно подействовало, да так, что его отец, умудренный маг, забыл про все, воспылав любовью и страстью к своей женщине, равно как и та к нему. Это длилось недолго. Всего пару лет, а потом – «побочный» эффект. Мать умерла от болезни, которую никто не мог излечить, а отец зачах за неделю, и ушел вслед за ней.

Неподобающая Поднебесному смерть, вызвала много недомолвок и вопросов. Было проведено расследование, и с позором выявлен и изгнан нарушитель.

Любое подобное заклинание обоюдно. Сам того не понимая, внушая симпатию и расположение к себе со стороны Кейлех, Альс внушал подобное и себе. Но, если Кейлех вначале отнеслась к нему подозрительно, и даже хотела убить, то Альсаэлю она понравилась, и как человек, и как женщина. А удесятеренное магией, его чувство вышло за пределы простой симпатии.

Уже поднимаясь над лесом, со свистом рассекая воздух, Альс думал о том, что подвластно лишь Поднебесным Дараванам. Влюбить. Нет, не приворожить, а именно влюбить.

Насильно мил не будешь?

Неправда! Можно вселить в сердце чистое и светлое чувство… Только вот сердце шамана – это не сердце простого смертного.

Альс замедлил свой полет.

Ему всегда твердили, что на всякое действие, особенно в магии, есть противодействие. Что нкогда подобная любовь не заканчивалась хорошо… А он не хотел, чтобы с Кейлех или с ним самим случилось что-то страшное. Как когда-то с его родителями… Ведь не случайно заболела мать… В мире магии ничего не случайно.

Злой рок.

К несчастью, Альс не догадывался, что не только они с Кей не спят в эту минуту.

После ужина Лисичка Арвена, сославшись на усталость, покинула обсщество своего жениха. И чем дальше она отходила от него, тем сильнее была ее злость. Она злилась на всех вокруг. На сестру, на старшего брата за то, что они просто есть. На Альса за то, что не замечает ее. На Йонгу, за то, что тот никак не уедет из-за погоды. На метель, которая никак не уймется, то затихая на два часа, то заново разыгрываясь с новой силой. И, в конце концов, на себя, за то, что влюбилась в Альса. Никогда еще путь до комнаты не казался ей таким долгим. Девушка сорвалась на бег. Ворвавшись в свою комнату подобно урагану, Арвена выгнала растерянную служанку (та была так удивлена, что почти упала за порогом – младшая госпожа никогда ничего подобного себе не позволяла) и бросилась на кровать. Злые горючие слезы потекли по щекам. Арвена обхватила руками подушки и заревела в голос. Ей никогда не было так плохо. Ее все любили, лелеяли, всё позволяли, боготворили. А тут…