– Да.

Кейлех теперь сама сделала знак налить. Пилось опасно хорошо, а разговор был трудный. Надо было Йонгу правду рассказать, что бы тот понял… или просто выговориться хотелось… сказать то, что действительно произошло тогда.

– От безысходности… А потом и надо было… В наших владениях полно могильников, еще с войны магов. Вместе с захороненными телами прятали разное: амулеты, артефакты, но главное – золото. Торуй мне тогда не говорил, знал, что отговаривать буду, но он пару могильников раскопал. Ему тогда очень повезло: те могильники «чистыми» были. Он там золото, украшения нашел. А вот на третьем, вышла беда. Раскопал он одно проклятье, все, кто был с ним, погибли, только Торуй еле ноги унес. Еле спасся, и сразу ко мне. А там такое на земле началось … - Кейлех махнула рукой, - Мне не по силам было. Кое-как смогла сдержать, пока брат в город за подмогой ездил. Торуй привез двух магов. Один сразу отказался, даже делать ничего не стал. А вот второй согласился. С условием.

Кейлех замолчала. Взгляд ее стал каким-то обреченным, будто воспоминания о прошлом, все еще причиняли боль.

– Условием была ты? – догадался Йонгу.

– Да. Кстати, с той проблемой он быстро разделался и остался при доме магом.

– Тоскуешь по нём?

– По Скиллу? – Кейлех зло рассмеялась. – Да я всех духов благодарю, что надоумили его выйти в лес в ту ночь! Ты ведь правильно говорил, что насильно мил не будешь. А как подумаю, что еще немного… и не выдержала бы, сама его бы напоила, и к нечисти вывела… Он ведь магом был, к тому же мужчиной физически сильным. Любил всячески показывать, что я слабее: избивал, унижал. И ведь защищаться не могла, он применял заклятье обездвиживания. Стыдно, - женщина скривилась, - Я – шаман, и не могла ему противостоять. Но не это самое страшное. Скилл всем и каждому мною в лицо тыкал. Типа, сморите, вот она, Кейлех, из баллады, а я делаю с ней все, что хочу. И ребенка не хотел, все время ворожил… Я понимала, что он муж, и я его собственностью была. Только смотрела на него, ненавистного, и выть хотелось.

Теперь молчали долго. У каждого были свои мысли. Минута откровения прошла, в голове немного прояснилось, но хмель не вышел. Выпили еще по одной. Молча, не чокаясь, будто каждый хоронил свои воспоминания. Вдруг лицо Йонгу оказалось совсем близко, и Кейлех опять почувствовала его дыхание на шубах. Губы пересохли, и инстинктивно женщина облизала их. И мгновение спустя дыхание перехватило от поцелуя. Тут было все: и нежность, и желание. С полустоном-полувсхлипом она нашла в себе силы отстраниться. Кейлех не могла смотреть на Йонгу. Она тяжело дышала, стараясь погасить огонь в крови.

Это неправильно! Этого не может происходить. Кейлех в тайне гордилась своей холодностью. Не понимала раньше, как можно терять голову в объятиях мужчины. Но теперь… ох, нужно было срочно уходить, а не то она скоро раздвинет ноги под Даллионом, словно потаскуха какая.

Кейлех, все еще не смотря на Йонгу, встала и, покачнувшись, оперлась о стол. В голове шумело, то ли от хмеля, то ли от близости Йонгу. А может, и оттого, и от другого.

– Мне надо идти.

– И как ты это представляешь? – разве его голос можно назвать скрипучим? О нет, теперь он напоминал тихое рычание опасного зверя.
– Ты останешься!

Его руки уже были на ее талии и поворачивали к себе. «Духи пресвятые, - взмолилась Кейлех, - дайте мне волю оттолкнуть его, и дайте мне сил уйти!». Но духам, видимо, не было дела до внутренней борьбы женщины. Она посмотрела в его глаза и утонула в бархате ночи…

– Ты останешься!
– это был не вопрос.

– Да… да, я останусь.

О духи пресвятые! Мир просто перестал существовать! Он целовал ее, не давая переводить дух. Не отрываясь от ее губ, смог раздеть их обоих. Как она оказалась на кровати? Уже не важно. В животе у Кей что-то сжалось и взорвалось каскадом ощущений... Кейлех не представляла себе, что мужские руки могут быть такими... Он был вторым, но Кей впервые не было страшно и противно. Впервые, зажмурив от наслаждения глаза, она отдавала себя мужчине, полностью овладевшим ею... он не позволял ласкать себя: всякий раз, когда Кейлех прикасалась, отбрасывал ее руки… Дрожь прошла. Тело расслабилось и откликнулось на ласки. Начался танец двух сплетенных сильных тел.

Потом, притихшая, она лежала рядом с тяжело дышавшим Йонгу, и боялась посмотреть на него. По телу разлилась ленивая нега. Уходить не хотелось. Ей было хорошо с ним, в его сильных и теплых объятиях, и поэтому было стыдно. Словно предала себя, хотя и не понимала, как такая мысль могла прийти в голову…

– Посмотри на меня.

Повеление, которое она не смогла не выполнить. Повернуться, чтобы снова утонуть в темных глазах, опалами сверкающих в полумраке.

– Считаешь меня мразью?
– Йонгу привстал на локте.

– Нет, - еле выдавила из себя женщина.

– Тебе было плохо?

– Нет.

– Что тогда не так?

– Считаю себя шлюхой.

Йонгу молчал, все еще пристально смотря на Кейлех. Вот такого он не ждал. Где-то на задворках души проснулась вина.

– Ты не шлюха.

Кейлех криво улыбнулась. Йонгу и раньше замечал эту странную улыбку. Но впервые она разозлила его. Почему они должны винить себя за случившиеся? Два взрослых человека утешили друг друга как могли. Делов то?

– Кейлех, ты можешь порвать договор.
– Кейлех широко распахнула глаза. Что он говорит? Йонгу, тем временем продолжил: - Я никогда не потребую возмещения или поединка. Все будет так, будто и не было никогда этой демоновой помолвки. И про эту ночь никому не скажу. Это будет только между нами. Дай мне договор.

Женщина поднялась и ушла за ширву за договором. Своей наготы она не стеснялась. Во-первых, её закрывали волосы, что рассыпались плащом, прикрывая грудь и ягодицы. А во-вторых, был ли смысл стесняться мужчину, с которым только что делила ложе?