Шрифт:
Осматриваясь, гости заходили один за другим.
Просторная квартира с высокими потолками открывалась взору. Старые, но качественные, побледневшие от времени, обои с картинами на них и фотографиями цвета сепия. Уходящие к потолочным поребриками стеллажи полные научной литературы в перемешку с расставленной необычной техникой, состоящей по большой части из труб и часовых механизмов. Высокие и широкие окна, почти во всю стену, были завешаны необычными растениями, ветвящимися по рейкам и навесным полкам. Старинная мебель, и книги… очень много книг и рукописей…
Вся квартира напоминала один сплошной кабинет некого ученого, который выявляет тайны нового мира.
В центре этой самой комнаты был рабочий продолговатый массивный стол, за которым сидел самый настоящий профессор Марк Рунольф. Его можно было не сразу заметить, из-за громоздкого прибора, стоящего на столе и издающего те самые сипло-скрипучие звуки плохого сигнала радио. И самого профессора можно было бы не узнать из-за сложносочиненных очков с несколькими прикрепленными линзами, которые он менял, как меняют обычно увеличение на микроскопе.
Профессор Рунольф вытащил из кармашка костюмного жилета часы на цепочке:
— Вы вовремя, Марк, — добро отметил профессор, улыбаясь морщинками в уголках серых глаз, — рад знакомству, Анна, Джон и… Нина!
Глава 16. Вне времени
Профессор отложил свою работу, снял очки и вышел из-за стола.
— Присядем ненадолго, — пожилой Рунольф указал гостям на кресла у небольшого столика, на котором уже «дымился» ягодно-травяной отвар, — а после я проведу экскурсию по своему жилью… и поверьте… его можно считать музеем.
Четверка, несомненно, друзей, присела на старомодные кресла. Переглядываясь в неловкой паузе, Нина и Анна. И Джон, на чьем лице сейчас не считывались эмоции и мысли, потому что сыщик умело скрывал свое недоумение и интерес к происходящему.
— Вы, наверное, весьма озадачены нашим с моим дорогим внуком приглашением, — добро проговорил профессор, усаживаясь в кресло напротив своих гостей… — позвольте мне все объяснить… Но прежде, хочу сказать, что я очень рад знакомству с вами. Меня зовут Марк Рунольф, я являюсь профессором факультета Потоков Магии Института Артефакторики, — ученый прервался и разлил чай для заинтригованных гостей, которые терпеливо ждали продолжение рассказа.
— Наш факультет специализируется на создании и усовершенствовании аппаратов, двигающих прогресс, но в том числе, что сейчас таить, и на создании приборов, которые улавливают межмировые волны… Не беспокойтесь, Джон, — профессор обратил на себя внимания насторожившегося сыщика, — все в рамках дозволенного законом… Сконструированная мною техника, — Рунольф перевел взгляд на стол, — как раз-таки воспринимает частоты мира… "Изнанки" или, фигурально выражаясь, мира "Полутонов", как принято называть в очень узком научном кругу…
— Но разве он существует? — восторжено-удивленно спросила Анна.
— Мир «Полутонов» неуловим… Он ускользает от исследователя… На столько… Что кажется, будто его почти нет, — Рунольф глубоко задумался, потирая подбородок, — поэтому, Анна, к сожалению, это дискуссионный вопрос, даже среди докторов наук…
— Профессор… — прозвучал робкий голос Нины, — ваш дом… он такой… такой… опережающий время… выглядит… будто, мы попали в… будущее…
— Верно подмечено, Нина… мы на пороге научной революции… Да и Вы, как никто из присутствующих, можете сравнивать временные пределы нашего мира… Вам есть с чем сравнить… — слова профессора прозвучали весьма загадочно для остальных присутствующих в комнате. Эти слова поразили Джона… Что еще он не знает?
— Но позвольте! Мы немного засиделись, — Рунольф не стал объяснять свои столь многозначные, но совершенно непонятные, слова на счет Нины — еще не время. Поднялся с кресла и указал рукой в направлении коридора из стеллажей с литературой…
— Ой, это же вы! — Анна указала на старинное фото в раме, с запечатленным молодым профессором.
— Да, Анна, это счастливое время научных конференций в отдаленных странах. Время, когда мы были молоды, наивны и воодушевлены наукой. Мечтали вершить грани познания…
— Профессор Рунольф, вы говорили о мире «Полутонов», вам удалось поймать сигнал? — Джону не терпелось узнать суть, и что таить, он был озадачен словами Рунольфа о Нине.
— Те сигналы, исходящие из динамиков прибора, что вы слышали, — это и есть сигналы Межмирья, — как само собой разумеющееся и совершенно обыденно изрёк учёный.
Профессор остановился перед большой стариной фотографией, на который было запечатлено с десяток человек в лабораторных халатах.
— Это было очень давно. Времена моей аспирантуры. Вот, кстати, я, — профессор указал на совсем юного себя.