– Красивая у вас девочка.

– Ты про Есению?

– А? – смутилась Эля. – Так зовут вашу яхту?

– Нет, – засмеялся я. – Так зовут мою девочку.

В общем, недопонимание у нас вышло. Правда, выяснить, что да как, не успели. В кухне нас догнали Вера с Есенией.

– А вот и я! Знакомься, Эль. Это Есения.

– Очень приятно. Эльвира. Эля, – представилась та. – Как вам в наших краях?

– Отлично. Я здесь родилась. В смысле, на острове, – смущенно улыбнулась Есения.

– Ты не похожа на островитянку.

– Последние годы я жила в столице. Сначала училась в балетном училище, потом несколько лет служила в театре.

– А теперь…

– Теперь я в труппе здешнего театра числюсь.

Есения неуверенно на меня взглянула. И я все понял… Понял, что если ее позовут назад, она все бросит. Внутренности резануло.

– Скажи, Есения, а балерины пьют? – донесся сквозь шум в ушах голос Эли. Есения хлопнула глазками и рассмеялась, чуть сглаживая смехом мой страх.

– Извини, представила, как бы выглядел танец маленьких лебедей, если бы лебеди вышли на сцену под мухой, – заливаясь, пояснила она, вызывая всеобщий смех.

– Так тебе наливать? Возраст позволяет?

– Вообще-то мне двадцать два.

– Правда? Я думала – меньше.

– Это мое проклятье, – кивнула Есения, забирая бокал из рук Веры.

– Ну, что, вам достаточно устриц, девочки? Может, пойдем наверх? Там хорошо, – предложил, закинув руку Сене на плечико.

– Да-да. Идемте, нам Вера еще лекцию обещала.

– А на какую тему? – оживилась Есения.

– Вообще я специализируюсь на местной фауне. Аборигенам вроде тебя мой рассказ, наверное, покажется скучным.

– Не прибедняйся, Вера Ивановна, – вздохнула Эля. – Твои лекции набирают миллионы просмотров не просто так. Уверена, мы все узнаем для себя что-то новое.

Захватив с собой по бокалу и по блюду с всякими вкусностями, поднялись на палубу. Хорошо было. Солнце нехотя пробивалось сквозь тучки. Мимо проплывали острова. Вера что-то рассказывала, мы с мужиками закинули удочки, предварительно раскочегарив старенькую коптильню…

– Мишка! – закричал кто-то из гостей, обращаясь к смешному мальчику – сынишке той самой Эли. – Япончик… Иди к дяде Славе, у меня пострашнее чудище!

Тоже Слава. Надо было своего Славку позвать. Встал бы между двух – загадал бы, как в детстве, желание.

– Моего сына зовут Михаил, Слава, окей? Давай без прозвищ, – отбрил шутника отец того самого пацана. Я чуток не понял возникшего напряжения, но не стал вдаваться в подробности. Судно качалось, время лениво ползло вперед. Рыбка закоптилась, мы расселись за столом. Завязался разговор, в котором я практически не участвовал, кайфуя от Сеньки в моих руках, массируя ее шейку.

– Намешалось тут всего – будь здоров, – заливался соловьем все тот же Славка. – Генетическая Санта Барбара! Мы ж как? Дай бог, если своих прабабок знаем, а кто там дальше – неведомо.

– Ну а на кой тебе это знать, Слав?

– Как это? А вдруг у меня в предках – короли?

– Семейные деревья всех ныне живущих со всеми ранее жившими сплетаются в непроходимые заросли уже поколений через тридцать.

– И что это означает?

– То, что все мы друг другу братья, – усмехнулся Юра – муж Эли. Я не всех гостей заполнил, но на этого мужика обратил внимание.

– Все равно ничего не понятно. Вот допустим, ты выглядишь как среднестатистический европеец, так?

– Слав, заканчивай базар, – вмешался еще один гость. У меня опять возникло странное ощущение, что все вокруг знают что-то, чего не знаю я. Наверное, этого следовало ожидать, приглашая на яхту незнакомых людей. Есения напряглась.

– А что я такого говорю? Европеец же? Ну! А Мишка – япошка. И как так получается? Ну, если отбросить вариант, что он от соседа… – загоготал шутник.

– Ты сейчас на что намекаешь? – вскипел Юра, поднимаясь из-за стола.

– Юра! – попыталась успокоить мужа Эля. – Юр, успокойся…

– Какой, на хер, сосед?! Ты сейчас на что, блядь, намекаешь?

– Да ни на что. Ты какого фига закусил удила, Юр? – вроде как пошел на попятный Слава. – Не знай я, что Элька в тебя влюблена как кошка, подумал бы, что тебе правда глаза колет…

И вот тут и началась драка. Хорошо, блин, погуляли. Ничего не скажешь. Я ссадил испуганную Есению с рук и встал, чтобы помочь растащить двух идиотов. Как раз когда маленький сын Эли и Юры, тот самый Мишка Япошка, выпал за борт.