Мирослава вдруг поняла, что это какое-то безумие. Носиться на коврах, искать невидимые и пылающие огнем мячи, чтобы подложить их огромным крылатым змеям, охраняющим свои гнезда на вершине скалы. Вот для чего на противоположных концах поля были возведены огромные скалы! У нее от страха свело тело.

— В игре присутствует еще три мяча. Замораживающий, ослепляющий и лишающий возможности фокусироваться не только на чем-то конкретном, но и на десять минут игрок вообще забывает, где он и зачем. Эти мячи предназначаются для игроков, а не для змеев! Что мы имеем: два варяга забивают голы, опричники охраняют змея и гнездо, а дружинники выводят из строя противников с помощью дополнительных мячей. Вообще защищать, забивать или выбивать мяч может любой член команды, это не запрещается правилами, но это чревато тем, что на поле начнется каша-мала. Все всем понятно?

Ребята кивнули. Было заметно, что энтузиазма чуть поубавилось.

— Сегодняшний отбор будет проходить без участия аспидов, во избежание хаоса. Для начала я просто оценю вашу технику, ловкость и скорость. А потом посмотрим.

Уже через пару минут первогодки встали в один ряд, растянувшись почти на добрую треть поля. По свистку надо было призвать свой ковер, оседлать его, пролететь через всю ширину поля, схватить парящий над землей мяч, а на разметке остановиться, взять биту, ударить по мячу и вернуться на свое место. Казалось бы, это же элементарно, но у Мирославы вспотели ладони и задрожали от волнения руки. Она то и дело облизывала пересохшие губы. Девочка боялась, что два перстня, надетые на обе ее руки, сейчас просто напросто не договорятся и не смогут разбудить «самолет», либо будут спорить друг с другом.

Но делать было нечего. Даже под страхом изгнания из мира ведовства она бы никогда не призналась в том, что ей хочется развернуться и трусливо уйти. Вздохнув, девочка внутренне собралась и подошла к ковру, с которым уже сработалась на прошлом занятии, обогнав парня из другой группы, шедшего к нему же. На его недовольный взгляд она просто пожала плечами, не желая уступать свое летательное средство. Встав спиной к коврам, которые стояли на десяток метров дальше, она стала томиться в ожидании.

Когда все было готово, на счет три раздался свисток, и Мирослава, слегка повернувшись назад, вытянула к своему цветастому ковру правую руку, словно поддергивая на себя воздух. Ее новый “товарищ” вмиг раскрылся и полетел к ней, снижаясь ближе к земле. План она придумала уже на ходу, когда почувствовала верность ковра. Как именно девочка это ощутила — объяснить словами было невозможно.

Чтобы не терять времени, Мирослава подпрыгнула в воздухе, а ковер, разогнавшись, очутился прямо под ее ногами. Почувствовав, что стоит вполне уверенно, она согнула колени и нагнула вперед корпус. Яриловка неслась к противоположному концу поля за мячом.

Ветер дул прям в лицо, тормозя их движение и заставляя слезиться глаза, но почувствовав азарт, ученица быстро протерла рукавом слезы и уже приготовилась схватить свой мяч. Ковер не остановился на ходу, а обогнул мяч под небольшим углом, чтобы игрок могла его взять в руки. Так и произошло.

Когда она уже летела назад, крепко прижав мяч к себе, то увидела, что лидирует. Только через добрых полторы секунды свой мяч схватил Никита, а остальные и вовсе только подлетали к заветной цели.

Не теряя времени, девочка летела к разметке, где на земле лежала бита. Мирослава несколько раз играла в лапту и то не очень удачно. Один раз она подавала мячик бьющему, а тот вместо мячика зарядил битой по ее голове. Полежав дома с ушибленным виском неделю под «оханья и аханья» бабушки, девочка вернулась на «поляну», как называли игровую площадку деревенские дети, и изъявила желание снова играть. Но теперь она только бегала и била, последнее, кстати, получалось у нее из рук вон плохо. Руки маленькой городской девочки были слабыми, поэтому и удар был соответствующим.

Теперь же, схватив биту, она развернулась на ковре боком, принимая удобную ей стойку. Бить надо было в сторону учителя, заблаговременно накрывшего себя и наблюдающих учеников защитным куполом. Она отпустила мяч, благо, что его не надо было самому себе подкидывать, он просто висел в воздухе. Со всей силы, что у нее была, замахнувшись, ударила по мячу, но промахнулась. Ковер, казалось, дрожал в нетерпении, что только раздражало, и она приказала:

— Встань ровно, ковровая ты дорожка в сенях! — и тот выровнялся, не давая ногам Мирославы проваливаться и шататься. Она снова замахнулась и с характерным звуком ударила по мячу, сразу же рванув вперед. — Давай, мой хороший, лети! — кричала девочка ковру и хлопала его ладошкой по мягкому ворсу. Он, как благородный рысак, поймав ветер, полетел к точке их старта.

Уже на финише Мирослава заметила, что и она, и Никита Вершинин разделили между собой первое и второе место. Мирослава из-за возни с мячом отстала от товарища на целых две секунды.

Подобных заданий было еще несколько, в конечном итоге Иван Андреевич отобрал в ватагу шестерых игроков. Позиции разбросали среди них временно, навыки будут еще оттачиваться, потому кто-то может и поменяться, но картина выглядела примерно так:

Опричниками ватаги стали Вениамин Орлов и Мария Казак.

Роль дружинников была поручена Ксении Вуколовой и Даниле Емельяненко.

И наконец варягами назначены Никита Вершинин и она, Мирослава Морозова.

Все из перечисленных ребят были хороши в чем-то своем, но и одновременно в объединяющем их пары. Кто-то был меток, кто-то быстр, кто-то ловок или мыслил нестандартно. Так, Данила во время удара битой по мячу сделал сальто в воздухе, увеличив силу удара в несколько раз. Говорят, он занимался русскими народными танцами, отсюда и физическая подготовка.

А вот Ксюша умудрилась поймать несущийся в ее сторону мяч, который кто-то из ребят запустил не в ту сторону. А после этого она послала битой в сторону старта свой добытый мяч и новообретенный, обоими попав в цель.