— Что у тебя с ним? Такой красавчик!

— На следующем курсе познакомишься и познаешь всю бездну его любви. Она будет так глубока, так глубока… Заранее готовь платочки.

— Он преподаватель, да?

Взбив упругие кудряшки, Флоренс послала Деймону робкую улыбку. Разумеется, он не заметил. Угрюмый тип уставился в книгу — то ли запоздало учил роль, то ли видел вместо букв мою фамилию с пометкой красным карандашом «отчислена».

— И весьма скверный.

Сама того не желая, Флоренс напомнила о несданном «зачете». Пожизненно несданном, учитывая данное Деймоном обещание.

— Такой молодой! — мечтательно вздохнула Флоренс.

Похоже, кое-кто влюбился.

Мелькнула мысль: а не натравить ли на него Флоренс? Нет, пока Деймон дойдет до ручки и согласится на что угодно, лишь бы избавиться от докучливой поклонницы, минет не одна неделя, а у меня в запасе пять дней.

— Ты не против?

— А?

Задумавшись, не сразу поняла, что Флоренс что-то спросила.

— Да забирай его со всем суповым набором! У меня парень есть, и он совсем не похож на этого…

Флоренс ждала продолжения, но делиться Эриком с другими, пусть даже его светлым образом, я не желала. Анжела не в счет, она подруга, вдобавок сразу дала понять: блондины не в ее вкусе. Искала полную противоположность себе, чтобы эффектно смотреться на свадьбе.

— Тишина! Тишина!

Явившийся позже всех айл Шоннери поставил точку в обсуждении матримониальной ценности Деймона Амроза. Отыскав меня взглядом, преподаватель словесности попросил встать.

— К сожалению, айла Брели, ваш партнер заболел. Я уж думал, спектакль сорвется, но мэтр Садастер любезно уговорил айла Амроза прийти нам на помощь. По его словам, айл прекрасно знаком с пьесой и любит театр.

Судя по кислому выражению лица Деймона, оба утверждения ложно, но ректору не откажешь. Интересно, что мэтр Садастер посулил взамен: скостить срок преподавания или написать лестную характеристику?

Хм, идея! Почему я раньше не додумалась? Вместо того, чтобы сетовать на жизнь, записалась бы к ректору на прием и рассказала о предвзятости Деймона. В спорных ситуациях зачет принимала сборная комиссия, уверена, я бы с первого раза сдала.

Так и поступлю. Если Анжела ничего не придумает, завтра же пойду.

А Деймон… Считай, его тут нет, ты репетируешь с табуреткой. Только вот табуретка оказалась разговорчивая и излишне наглая, придиралась к каждому слову и жесту.

— Может, в Бердыче представляют королев именно так, — Деймон презрительно оттопырил нижнюю губу и прошелся вдоль рампы, будто уставший от славы актер, — но в столице, — он особо выделил голосом это слово, — так не говорят даже служанки.

Пожала плечами.

— Вам виднее.

Спорить с предметами мебели не хотелось.

— Айл Шоннери, — не унимался Деймон, — разве порядочная королева повышает голос, размахивает руками как ветреная мельница?

— Эмм… — только и вымолвил постановщик в мою защиту.

А еще преподаватель словесности!

Перед тобой какой-то развывшийся кандидат наук, может, даже просто аспирант, младше тебя на целую жизнь, а ты ему в рот заглядываешь! Будь мне шестьдесят, я бы так себя не вела, да и в свои двадцать два (Алекс, ты победил) не собиралась.

— А я непорядочная. — Указала на свои губы. — Порядочные не красятся. Не идут в ведьмы и сдают некромантию на «отлично».

Съел? Судя по тяжкому молчанию, возразить Деймону было нечего.

— Послушайте, айла…

— Слушаю, айл.

Свесив ноги, устроилась на самом краю сцены.

Нравилось мне его доводить. Сам виноват! Или решил, будто ограничусь летучими мышами? Слишком мелко! Месть пропорциональна унижению.

— Вы забываетесь!

Побагровевший Деймон ослабил ворот рубашки.

— Если вы запамятовали, — свистящим шепотом продолжил он, — вы студентка, а я преподаватель.

— Вашими стараниями я скоро вылечу из академии и смогу делать все, что хочу.

Улыбайтесь, это всех раздражает.

Растянув рот от уха до уха, принялась беспечно качать ногами, будто перспектива неоконченного высшего образования меня вовсе не волновала.

— В самом деле, Джульетта, что вы взъелись на айла Амроза, — по-отечески пожурил меня Шоннери. — Все имеют право на ошибки. Он преподает всего второй месяц, порой излишне строг.

Исключительно со мной.

— Только ради вас, айл.

Поднялась и заняла свое место в мизансцене.

— Пятнадцатая, — сверившись с пьесой, Деймон одарил меня взглядом, обещавшим все муки мира.