— Сила Единого, хоть одно дружеское лицо на этом сборище хищников, готовых сожрать друг друга! Сколько мы не виделись? Лет пять?

— Шесть, мой лорд. Я уже думал, что так и буду подпирать тут стену, пока не дождусь хоть какого-то результата. Мне неловко в таких местах.

— Ну, до оглашения королевского выбора еще долго, — подмигнул герцог. — А пока мы можем найти укромное местечко, и выпить по рюмочке чего покрепче, как в старые добрые времена, а не этого разбавленного пойла.

С этими словами Великий герцог продемонстрировал послу горлышко походной серебряной фляги.

— Почту за честь, мой лорд! — воскликнул посол.

Через несколько минут оба уже стояли на балконе, выходящем в сад, потягивая из серебряных позолоченных рюмок крепчайшую тейярскую настойку.

— Знаешь, друг мой, — философствовал Гильом. — я бы на месте брата не рассматривал никакие другие кандидатуры, кроме леди Лейтис. Старый военный союз — это старый военный союз. Да и портреты я видел — все остальные принцессы вашей леди Лейтис даже в горничные не годятся! Так что мой братец будет круглым дураком, если не сделает ее своей королевой.

— Ты прав, мой лорд герцог! — заплетающимся языком проговорил лорд Эод. Он хмелел на глазах.

— Только я должен тебя предупредить, — герцог заговорщически понизил голос. — Эти навозники, эвермирцы, все пытаются испортить. Они боятся новой войны с нами и хотят подсунуть брату свою принцессу. А про леди Лейтис распространяют такие слухи… — Гильом наклонился и зашептал что-то на ухо посланнику.

Лорд слушал герцога. Лицо Эода Мак Нейса багровело не то от ярости, не то от выпитого алкоголя. Наконец, герцог отстранился:

— Прошу, не затевай прямо здесь скандал, друг мой. Просто хочу, чтобы ты знал, какую интригу плетут против тебя эти навозники.

— Сп… Спассибо, д-дружище! — лорд Мак Нейс посмотрел на Гильома осоловелыми глазами. — Я… Я эт-то т-так не ос-ставлю!

Эод Мак Нейс погрозил в воздух кулаком. Посол был уже совершенно пьян.

Гильом извинился перед дамами, подвел посланника к окну, чтобы тот подышал свежим воздухом, и вернулся в зал усмехаясь. Тот, кто посоветовал ему воспользоваться этой травой, был настоящим знатоком. За считанные минуты лорда Эода развезло до полной потери самоконтроля. Хорошо, что свою рюмку Гильом незаметно вылил в вазон с цветами.

Теперь была очередь за послом Эвермира. Граф Лайонхолл был очень молод, ему не было и двадцати пяти. А еще, как было известно Гильому, он очень переживал из-за поражения Эвермира в войне с Марссонтом двадцатилетней давности, во время которой его старший брат остался калекой, и мечтал о реванше.

Молодой граф нервничал, не решаясь пригласить на танец понравившуюся ему девушку, когда Великий герцог похлопал его по плечу.

— Лорд Лайонхолл, — приветливо улыбнулся он. — Как тебе нравится прием?

Молодой граф смутился и слегка покраснел, увидев перед собой столь титулованную особу:

— Мой лорд герцог, я… Здесь просто прекрасно, спасибо за беспокойство!

— Как здоровье твоего многоуважаемого батюшки? — продолжал Гильом. — Когда он приезжал ко двору моего дяди, я любил слушать его рассказы о войне.

— Все чаще стал прихварывать, мой лорд, — молодой посол был польщен таким вниманием со стороны особы королевской крови. — Но все так же готов к сражениям.

— Твой почтенный отец действительно герой, — согласился Гильом. — Правда, есть злые языки, которые утверждают обратное. Например, лорд Эод из Марссонта сегодня рассказывал при дамах, как герцог Эйндрис гнал вашего отца до самой границы.

— Выскочка! — запальчиво воскликнул молодой граф.

— …И даже показывал, — продолжил герцог, несколько раз повторив резкий жест, считавшийся в Эвермире и Марссонте весьма непристойным. — Я, конечно, напомнил ему, что при дамах вести себя подобным образом совершенно недопустимо, но ты же знаешь марсселен. Они готовы снова и снова повторять одну и ту же шутку, если считают ее удачной.

Гильом добился своего: граф Лайонхолл вспыхнул, как спичка:

— Вот, значит, как! Благодарю, что ты открыл мне глаза, мой лорд герцог. Прошу меня простить, я сейчас же должен пресечь это в корне.

— Я бы и сам поступил так же, — согласился герцог, но молодой человек его уже не слушал: он решительным шагом направился к лорду Эоду Мак Нейсу.

Гильом Де Тайер облокотился спиной на колонну, скрестил руки на груди и улыбнулся: дрова для скандала были тщательно сложены, и он только что заботливо поднес к ним огниво. Теперь оставалось лишь наблюдать.

Действующие лица не заставили себя долго ждать: в противоположном конце зала разъяренный граф Лайонхолл подскочил к лорду Мак Нейсу, пытавшемуся заплетающимся языком что-то рассказывать из последних сил слушающим его дамам, схватил мужчину за плечо. Лорд Мак Нейс обернулся, смерил юнца уничтожающим взглядом и, брезгливо стряхнув руку графа со своего плеча, как стряхивают назойливое насекомое, тут же снова обернулся к слушательницам. Граф вновь схватил лорда за плечо и рывком развернул к себе. Вокруг послов начала собираться толпа.