С бешено колотящимся от волнения сердцем юноша заглянул в высокое окно. Бывшему телохранителю повезло: тяжелые гардины не были задернуты. С досадой юноша понял, что проникнуть в поместье этим путем будет невозможно. Внутри горел камин: в библиотеке кто-то был. Тревожно всматриваясь в полумрак и ловя каждое движение внутри, юноша смог рассмотреть два силуэта. Один из них он узнал сразу — он принадлежал барону Дени, его бывшему хозяину. Во втором человеке Матеос, присмотревшись, различил Великого герцога Гильома. Юноша тяжело вздохнул и затаился. Он был готов ждать сколько угодно, пока эти двое уйдут, лишь бы получить хоть какие-то новости о брате.

Он и Мигуэль не видели друг друга уже почти полгода. Хозяин продал Матеоса торговцу редкостями из Офрейна, и тот едва не увез юношу с собой на родину. Точнее, увез. Они путешествовали морем уже третьи сутки, когда юноше удалось прокрасться ночью на палубу, отцепить от борта пустую бочку, спрятаться в ней и отдаться на волю волн. В тот момент Матеос был в таком отчаянии, что даже смерть в ледяной воде казалась ему гораздо более легким исходом, чем больше никогда не увидеть Мигуэля.

Матеосу повезло. Через пару дней его бочку принесло к пиратскому кораблю, и капитан, Аделл Неттли по прозвищу Бессердечный, забрал беглеца на борт матросом. Фрегат «Летящий» шел курсом на остров Эньес. «Полуживые», как представил ему команду капитан Неттли, везли туда какую-то контрабанду. Это было очень смело: самопровозглашенное эрцгерцогство Эньес, которое восемьдесят лет назад основали восставшие рабы, находилось в блокаде почти всех крупных государств континента, за исключением, пожалуй, только Офрейна, где, по странной иронии, рабство было узаконено, и пиратского города Марранда. С другой стороны, все государства Каэрона признавали установленный Эньесом обычай, по которому раб, ступивший на берег острова, становился свободным. Капитана Аделла Неттли по прозвищу Бессердечный такое положение вещей ничуть не смущало. Полуживые лихо и отчаянно грабили корабли работорговцев — и имперских, и офрейнских, пополняя Эньес новыми гражданами и увеличивая число свободных людей на Каэроне.

Матеос плавал с капитаном Неттли четыре месяца. Это время он мог бы назвать лучшим в своей жизни, если бы его постоянно, не покидая ни на секунду, не точила мысль об оставшемся дома брате. И через четыре месяца, когда «Летящий» зашел в порт Грелль, Матеос попросил капитана отпустить его. Бессердечный все понял, и юноша, распрощавшись с командой, отправился разыскивать брата.

Между тем, барон и герцог вовсе не собирались уходить из библиотеки. Они расставили фигуры и сели играть в «Осаду Глерона». Барон позвонил в колокольчик, и буквально через минуту в библиотеке появился слуга. Он нес поднос с бутылкой и двумя бокалами.

От волнения Матеос вскрикнул и едва не свалился со стены. Он узнал Мигуэля. Он нашел брата! Слава Единому, тот был жив, его никуда не продали, с ним все было в порядке. Теперь Матеос обязательно найдет способ его вытащить.

Маленький Мигуэль был единственным, кто остался от семьи Матеоса. Отца своего он не помнил. Барон купил мальчика и его мать на невольничьем рынке в Астурейхо, в портовом городе Офрейна. Матеос был тогда еще совсем маленьким и бесполезным, но барон не стал их разлучать. Новый хозяин никогда не обижал его мать, а самого Матеоса, увидев в нем хорошие физические способности, отдал учиться на телохранителя. Мать гордилась сыном: положение у личного телохранителя в доме куда выше, чем у простого слуги.

Надо признать, сначала им действительно жилось неплохо. Но мать Матеоса умерла от родов, когда мальчику было десять. Ребенок выжил, но барон, не желая отвлекать никого из своих слуг от работы или нанимать кого-то возиться с младенцем, решил его просто продать. Скупщики детей промышляли в любом крупном городе Трезеньеля постоянно. Не задавая вопросов, они охотно избавляли матерей от ненужных детей — тех, что родились вне закона, тех, кого уже невозможно было прокормить… Да мало ли какие были обстоятельства. Что происходило потом с этими детьми, не знал никто. Да никто и не интересовался.

Матеос упал в ноги барону, умоляя оставить ему брата, и пообещал, что сможет сам вырастить его и воспитать. Шансов, что хозяин согласится, было один на миллион, но Матеос знал, как найти к нему подход. Дени Де Шарраку эта затея показалась отличным развлечением, и он позволил оставить Мигуэля. Барон сказал, что будет с любопытством наблюдать за процессом, но при первом же промахе Матеоса он велит избавиться от его брата. Так и получилось, что старший брат заменил младшему родителей.

С тех пор Матеос и Мигуэль всегда были вместе. До тех пор, пока не появился этот торговец редкостями из Офрейна и не пообещал барону солидную скидку на весь товар, если Дени Де Шаррак уступит ему своего телохранителя. Братьям пришлось расстаться. У Матеоса каждый раз сжималось сердце, когда он думал, что его младший брат остался совсем один. Но теперь Мигуэль нашелся, и Матеос его больше никогда не потеряет.

Юноша продолжал наблюдать за братом в тайной надежде, что тот почувствует взгляд, обернется и увидит его. Все получилось совсем по-другому. Ударил гром, вспыхнула молния, и Мигуэль испугался и закричал, неожиданно увидев высветившееся в окне человеческое лицо. Скорее всего, он даже не узнал Матеоса.

Юноша забрался на ограду и спрыгнул наружу, на мостовую. Дождь лил, совершенно не желая прекращаться, но Матеос не обращал на это никакого внимания. Юноше нравилось, как холодные струи стекают по коже и волосам, забираются за воротник рубашки. В такие моменты он чувствовал себя живым.

Никем не замеченный, Матеос свернул в ближайший переулок и, обогнув еще пару ярко освещенных городских особняков знати, вышел из Золотых полей, где располагались особняки столичных аристократов, в Торговый район. Эта часть столицы Трезеньеля, где продавали в основном одежду, драгоценности, оружие и предметы роскоши, тоже была ярко освещена.

Несмотря на поздний час, многие лавки, магазинчики и уютные кофейни все еще работали. Тут, как и в Золотых полях, было на что посмотреть. Владельцы магазинов и кафе соревновались между собой в вычурности вывесок и в оригинальности витрин. Но Матеосу некогда было любоваться ни освещением магазинов, ни ярким отражением фонарей в мокрой мостовой. Путь молодого человека лежал в самые темные, глухие и бедные кварталы Орбийяра, известные так же, как Серый двор, в таверну с живописным названием «Пьяная ветка».