Леди Одиль спокойно выдержала взгляд барона и медленно произнесла:

— Насчет суммы не беспокойся, она будет тебе полностью уплачена. Я принесла деньги. А что до моего поступка… Ты больше месяца удерживал взаперти мою племянницу. До этого твой патрон на глазах девочки убил ее мать, обидел и напугал ее саму. Так что считай это компенсацией за страдания Виэри. Я спасаю ее маленького друга.

— Я так понимаю, по этому пункту мы тоже не договоримся мирно? — сощурился барон.

— Нет, — покачала головой леди Одиль. — Я заберу у тебя твоего мальчика для битья. Виэри очень за него переживает. Она не понимает, как можно срывать злость на ребенке. К твоему несчастью, это прекрасно понимаю я. Советую тебе обратиться к жрецам, пока они еще могут тебе помочь, а не отправить на костер за нездоровое влечение к детям.

— Будь ты проклята, Одиль Де Верлей! — барон выхватил у женщины документ.

Несколько секунд Дени Де Шаррак колебался, держа свиток обеими руками, словно раздумывая, не разорвать ли его. Одиль Де Верлей бесстрастно наблюдала. Наконец, барон с досадой махнул рукой и достал из бюро перо и чернильницу.

— Надеюсь, теперь все? — он небрежно протянул документ посетительнице, которая аккуратно спрятала его.

Леди Одиль сняла с пояса кошелек:

— Тут нужная сумма. Благодарю тебя за мудрое решение, барон. Но мне уже пора. На всякий случай: не говори никому о моем визите. Да-да, я знаю, что, в отличие от женщин, мужчины не болтливы, — баронесса рассмеялась бархатным смехом, который сводил с ума всю мужскую половину королевского двора, но сейчас показался барону раздражающим карканьем. — Но если вдруг что-то всплывет, ты познаешь на себе всю словоохотливость и красноречие Одиль Де Верлей. Да, если со мной неожиданно что-то случится, Его Величеству тотчас отправится письмо о заговоре и список его участников. По крайней мере, тех, которые мне известны.

Барон Де Шаррак тяжело вздохнул:

— Как жаль, что ты так скоро покидаешь меня, баронесса.

Леди Одиль усмехнулась и покачала головой:

— Мигуэль.

— Ах, да, — скрипнул зубами барон и позвонил в колокольчик.

В кабинет тут же вошел мальчик лет девяти, худой и взъерошенный, чем-то напоминающий вымокшего под дождем воробья. Вид у ребенка был испуганный. Мигуэль низко поклонился барону и его гостье и замер с опущенной головой в ожидании приказаний.

— Вот он, твой Мигуэль, — поморщился барон и поманил слугу пальцем. — Иди сюда.

Мальчик подошел, все еще не решаясь поднять голову.

— Посмотри на эту даму, Мигуэль, — приказал барон. — Она забирает тебя. Ты больше не принадлежишь мне.

Маленький слуга робко поднял голову. Одиль потрепала мальчика по волосам и ободряюще улыбнулась:

— Попрощайся с бароном, малыш. Мы уезжаем.

Мальчик снова низко поклонился и очень тихо, почти шепотом, сказал:

— Прощай, господин.

Движения ребенка были скованными от парализовавшего его страха. Баронесса снова ласково погладила Мигуэля по голове:

— Дай мне руку.

Мальчик послушался. Его ледяная рука оказалась в теплой ладони баронессы. Одиль Де Верлей улыбнулась:

— Вот теперь мне действительно пора. Благодарю, что ты уделил мне время, мой лорд барон.

Дени Де Шаррак саркастически поклонился:

— Буду скучать, моя леди баронесса.

— Не сомневаюсь, — леди Одиль рассмеялась и вышла из кабинета, ведя за руку мальчика.

Какое-то время они шли молча. Наконец, Мигуэль рискнул нарушить тишину:

— Я буду хорошо тебе служить, госпожа. Обещаю.

Леди Одиль улыбнулась:

— Ко мне надо обращаться «моя леди баронесса», или просто «леди Одиль». Ты, дружок, скоро станешь свободным человеком. Я отправлю тебя к ювелиру, которому нужен подмастерье. Мастер Гвидо очень хороший и добрый. Он научит тебя всему, что умеет сам, а когда тебе исполнится шестнадцать, отпустит на свободу.

От неожиданности Мигуэль потерял дар речи.

Они вышли из Пале-Де-Фреллон. У ворот ограды их ждала небесно-голубая, отделанная золотом карета. Около нее, готовый распахнуть перед дамой дверцы, прогуливался молодой парень.

— Узнаешь его? — улыбнулась Одиль и показала Мигуэлю на юношу.

— Это же Матеос! — закричал мальчик. Он уже не мог сдерживать эмоции.

— Ну, беги к нему скорее, — баронесса отпустила руку ребенка.

Мигуэль всхлипнул и, плача и смеясь одновременно, побежал к брату. Гладиатор тоже заметил их и бросился навстречу мальчику.

Леди Одиль на пару мгновений остановилась, чтобы насладиться видом обнимающихся братьев. Из окна кареты выглядывала ликующая Кларис.

— Что ж, ты легко отделался, Дени Де Шаррак, — прошептала баронесса, удовлетворенно кивая. — Но тебе воздалось по вине твоей. Великому Герцогу придется куда хуже. Никто не может безнаказанно задеть Д’Аланри.

Барон Де Шаррак отошел от окна. Одиль Де Верлей приехала к нему с визитом в карете его кузины. Так он и знал, здесь не обошлось без проклятой Кларис с ее безумными причудами! Рядом с каретой стоял… его бывший слуга, телохранитель, Матеос, которого он полгода назад продал офрейнскому купцу. Теперь барон Де Шаррак понял, кто такой этот гладиатор по кличке «Эньесская руть»: на левой руке Матеоса, чуть выше локтя, красовалась голубая шелковая повязка.

Похоже, этому мерзавцу удалось сбежать. Сбежать и вернуться.