– Иди же, – шепнул он и криво улыбнулся.

Стремясь избавиться от его близости, я почти побежала по ступеням, старательно огибая столик с вазой, около которого все еще стоял Кир. Зверомальчик следил за каждым моим жестом, шагом, вдохом. Жутко.

Как же я хотела домой. Единственная мысль, что грела мое сердце и заставляла ноги делать один шаг за другим, – это уверенность в том, что Эстер в безопасности и очень-очень далеко отсюда. А еще с ним Дакот. Он позаботится о брате. Он и только он сумеет защитить Эстера, ведь защищать себя Дакот умел уже с малых лет.

– Следуйте за мной. – Граф направился в ту же сторону, что и Вальтер.

Я слышала дыхание Джерара за спиной, ощущала присутствие Кира, двигавшегося мягкой поступью. Мы шли неспешно. Граф периодически оглядывался на меня и замедлялся, подстраиваясь под мой неуверенный шаг. Никто не подгонял меня, никто не кричал, и от этого становилось только страшнее. Это было похоже на выполнение последнего желания заключенного перед казнью – умиротворяющее спокойствие в дар.

Граф остановился перед открытой дверью и сделал приглашающий жест. Я, нещадно избавляя свой разум от трусливых мыслей, вошла в комнату, надменно вздернув подбородок. Притворяться, что я все еще могу что-то контролировать – не это ли доказательство того, что отчаяние еще не отравило мой разум?

Просторное помещение, казалось, полностью состояло из широких книжных шкафов под самый потолок. В малюсенькие промежутки между ними были втиснуты настенные канделябры. Вальтер как раз заканчивал с освещением: он переходил от одного светильника к другому, щелкая пальцами по влитым светоч-камням. У дальней стены я заметила огромный камин, а посреди помещения примостились кушетка, обтянутая бордовым ребристым бархатом, и два кресла с блестящими подлокотниками.

Кивнув Вальтеру, граф расположился в одном из кресел и указал на кушетку.

– Устраивайтесь, госпожа Сильва.

Покосившись на Вальтера, прикрывшего двери и вставшего на страже, на Джерара, замершего у хозяйского кресла, и Кира, примостившегося на краешке кушетки, я покачала головой:

– Я лучше постою.

Глаза графа сузились. Устроив локоть на подлокотник, он, выгнувшись в спине, оперся щекой на кулак. Протяжный вздох вырвался из его груди, интонации ранили мой слух равнодушной вкрадчивостью.

– Что ж, госпожа Сильва, тогда раздевайтесь.

Без сомнения, я ослышалась.

– Вы… – Стены начали приближаться, сжимая мое тело в крохотную еле дышащую сущность. Словно в сундуке. Да, я заперта, и воздух больше не поступает в легкие. – Это отвратительная шутка.

– К сожалению, время имеет свой лимит, госпожа Сильва. И тратить его на шутки я не намерен.

– Погодите… – Я отпрянула, когда Джерар принялся обходить кресло графа. – Не… не приближайтесь.

– Прошу вас сотрудничать. Не вынуждайте меня отдавать излишние указания моим людям. Пожалуйста. Просто избавьтесь от платья.

– Ни за что. – Край кушетки ударил меня под коленями, я покачнулась, но устояла.

– Госпожа Сильва.

– НЕТ!

Он и над Эстером собирался также поглумиться?! В этом вся задумка? Изнасилование? А что потом? Продадут в публичный дом? Этим и промышляет Хранитель ядов? Собирает красивых мальчиков? Тогда я тут совершенно не к месту. Видимо, лишившись желаемого, пытается понять, можно ли заиметь какую-нибудь пользу с такой как я…

Так ты, отродье дьявола, хотел коснуться моего Эстера?!! Моего чистого, моего невинного Эстера?!!

– Да заберут камни Душ ваши поганые души, – прошипела я. – Да сорвут гарпийские когти плоть с ваших костей!

Граф смиренно кивнул.

– Приму любые проклятия, сорвавшиеся с ваших уст, но лишь те, которые действительно заслужил. Джерар, окажи леди помощь.

– С удовольствием, Мастер.

Я сдержала вырывающийся наружу крик, чувствуя, как Джерар вцепляется в мои руки чуть выше локтей – ни сбежать, ни ударить, ни упасть, ни исчезнуть.

– Прошли те времена, когда кого-либо в этой комнате можно было напугать камнями, высасывающими души, или кровавыми крылатыми чудищами, моя прелесть. – Теплое дыхание, коснувшееся кожи одновременно с этим шепотом, обратило мое сердце в лед. – Или человеческими проклятиями. Слова – всего лишь дыхание, слившееся в страстной агонии со звучанием податливого голоса. Они весомы только тогда, когда исходят от человека, способного заставить мир прогнуться перед ним. В ином случае это пустое, ничего не значащее потребление воздуха. Этому нас учит Мастер.

– Джерар, – сердито позвал Вальтер. – Не заставляй Мастера ждать.

Хватка Джерара стала сильнее.

– Никак не могу отказать себе в забаве предаться словоблудию. – Юноша покачал головой, будто укоряя сам себя. – Вы по-прежнему несговорчивы. А мой Мастер любит покладистых. Его желания – мои желания. Сожалею, госпожа Сильва, но придется мне заняться вами всерьез.

Дыхание перехватило, когда Джерар, резко надавив на мои плечи, повалил меня на кушетку.

С ее края молча спрыгнул Кир и замер у подлокотника.