Я знала, что так будет. Ждала подсознательно. И все равно оказалась не готова.

Ближе к вечеру я чувствую себя выжатой, как лимон. Водитель привозит меня в дом. Я ужинаю и сразу же иду к себе.

Запираюсь в комнате. Не выхожу. На душе странное смятение.

Время тянется, словно резина.

Я прождала его весь вечер. Вслушивалась в укромную тишину комнаты, стараясь распознать малейший шорох за дверью. Но он так и не появился. Ближе к двенадцати я провалилась в сон. Сама не заметила как. Когда проснулась, по прежнему ничего не было. Тишина.

А затем я слышу щелчок. Мягкий такой, отдаленный. Сердце застывает на миг. Вернулся. Это он.

Я спохватываюсь на кровати и чувствую, как неконтролируемо заводится пульс. Идея, сидевшая в моей голове целый день, больше не кажется такой бесстрашной.

Ещё пару минут собираюсь с силами. Взвешиваю все "за" и "против". Обдумываю.

Решаюсь. Выхожу. Ноги сразу же берут траекторию к его комнате.

Останавливаюсь. Прислушиваюсь. За дверью тихо. Может, уснул?

Не знаю, что мной двигает. Я медленно тянусь к ручке. Смыкаю ладонь. Выпускаю прерывистый выдох. Набираюсь смелости и тихо приоткрываю дверь.

Он сидит за рабочим столом. Работает. Брови озадаченно сдвинуты, выражение лица нечитаемое. Меня не замечает. Мне на секунду становится некомфортно. Я теряюсь, не зная, что делать.

— Заходи, Лесли, — вдруг раздается тихое разрешение.

Я бесшумно захожу и осторожно прикрываю дверь. В заднюю стенку сердца отдает глухим ударом.

— Ты что-то хотела? — раздается низкий хрипловатый голос. Теперь он смотрит прямо на меня.

Я сглатываю. Киваю.

— Да, извиниться. Вчера я поступила глупо... Я хотела сказать спасибо, — я понижаю голос. — За поддержку.

— Не за что.

Вот и всё.

Мне бы развернуться. Уйти. Но вместо этого я делаю шаг. Ещё один. И ещё. Мои ноги трясутся, как старый трамвай, сердце колотится, как сумасшедшее.

Торможу. Задерживаю дыхание. А затем наклоняюсь.

Себастьян издает ровный протяжный выдох и, ничего не подозревая, откидывается на спинку. Поворачивает ко мне лицо и я резко подаюсь вперёд. Наши губы сталкиваются.

Он застывает. Время тоже. Я в испуге распахиваю глаза, а затем прытко отскакиваю назад.

— Это что сейчас было? — ровным голосом интересуется он.

Я падаю в ступор.

— Я... Вы же сами хотели..

Он изящно выгибает бровь.

— Что хотел? — спрашивает непонимающе. Смотрит неотрывно. Я окончательно теряюсь.

— Чтобы я поцеловала... Вас.

Он на секунду задерживает дыхание. Затем вдруг резко качает головой и возвращается к работе, издав протяжный выдох.

— Иди к себе, Лесли.

Мне кажется, что я слышу в его голосе усталое разочарование. В горле оседает ком.

— Вам... Не понравилось?

— Понравилось. Все хорошо, Лесли.

Его фраза звучит как поспешно данное объяснение ребёнку, чтобы тот на время оставил свои приставания. Тело обдает неприятным холодом. В глазах почему-то начинает щипать. Я быстро моргаю, сгоняя влажность.

— Ясно.

Я отстраняюсь, последний раз взглянув на него. Себастьян даже не смотрит на меня. Выражение его лица каменное, брови сдвинуты. Продолжает работать.

Я разворачиваюсь резвее, чем хотела, и резко следую к двери.

Я ожидаю, что он окликнет меня, скажет что-то напоследок. Но этого так и не происходит.

Я не могу уснуть.

Мое сердце беспокойно стучит, в голове крутятся муторные мысли. Вокруг темнота. Укромная, плотная, она разъедает воздух, как кислота.

Я думаю обо всем. О маме, о данном ей обещании, о Джереми, моем младшем непутевом брате.

О Себастьяне.

Из груди вылетает нестройное дыхание.

Потому что я слышу щелчок замка. С той стороны. Дважды. Он слишком четкий и слишком громкий, чтобы мне показалось.

Ручка надавливается и дверь тягуче скрипит, медленно раскрываясь.

Мое дыхание берет паузу, сердце на миг останавливается. Я точно помню, что закрывалась...

На пороге кто-то есть. По телу бегут крупные мурашки.

В комнате раздается размеренная поступь шагов.

Я как можно естественнее смыкаю веки. Не шевелюсь. Каменею. Изо всех сил стараюсь ровно дышать.

Кто-то садится на кровать. Смотрит. Он смотрит, я это чувствую. Долго. Пытливо.

— Я знаю, что ты не спишь, Лесли, — твердый мужской голос разрезает тишину, словно нож. Вздох, все это время державшийся внутри меня, резко вырывается из груди.