Одарив его презрительным взглядом, я прохожу мимо, гордо задрав голову, направляюсь вглубь дома. Да, да, обратно к себе в комнату.

— Лесли, стой, — он неожиданно хватает меня за руку, остановив, и проговаривает мне в затылок. — Агнесс мне ничего об этом не говорила. Я понятия не имел, что причина твоего настроения именно в этом.

Настроения... Значит, это так теперь называется?

Я оборачиваюсь, холодно улыбаясь сквозь слёзы.

— Не стоит передо мной оправдываться. Я же просто подстилка. Так, развлечение для богатых женатиков.

— Лесли, — он стискивает мою руку сильнее, почти до боли, и его глаза зло чернеют.

— Пусти, — я скриплю зубами, с вызовом глядя ему в глаза. — Ты глухой? Пусти меня, быстро!

Я резко отталкиваю его, высвободив руку, но он тут же перехватывает меня, сгребает в охапку и впивается в мой рот крепким поцелуем. Я сдавленно мычу, сопротивляюсь и со всей силы бью кулаками по стальной груди, только все равно, что в стену. Он словно нерушимая скала. Измучившись, я обмякаю. Я сдаюсь. И он мгновенно этим пользуется. Войдя в раж, Себастьян врывается в мой рот языком и целует особенно глубоко и прочно.

Оторвавшись от моих губ, он некоторое время смотрит, выдыхая горячий влажный поток воздуха мне в губы.

— Успокоилась? — шепчет он хриплым голосом мне в рот. Затем грубо отпускает меня, из-за чего я покачнулась. Его голос вмиг твердеет, заставляя сердце от страха заледенеть. — А теперь послушай меня внимательно, потому что второй раз я повторять не буду. Агнесс не беременна и никогда не была. Она уехала заграницу, чтобы вылечиться от бесплодия, и у нее это получилось, но беременность даже физически невозможна, потому что мы на расстоянии уже долгое время, — он ни на секунду не отрывает от меня цепких глаз, вызывая поистине устрашающие мурашки по коже. — У нас с ней брак по расчету. Но не в том смысле, в котором принято считать. Мы поженились без любви в надежде со временем полюбить друг друга. Оба познавшие безответную любовь, мы хотели исцелить друг друга. Ребенок — был единственным решением сблизиться и найти смысл, — небольшая пауза. — И полюбить друг друга.

Я стою в каком-то глупом, рассеянном тумане и понимаю, что все сказанное перемешалось в моей голове дурманом и я услышала только одно.

— То есть, она не беременна? — почти не дыша, слабо шепчу я.

— Она не беременна.

— И ты не любишь её.

— Не люблю.

Пауза.

Не отдавая себе отчёт, я с резким выдохом бросаюсь вперёд и крепко смыкаю руки вокруг его торса, уткнувшись щекой в крепкую грудь. Я слышу, как из его груди вырывается тяжёлый вздох. Несмотря на то, что он не обнимает меня в ответ, я совсем не расстраиваюсь. Спустя недолгое время я ощущаю, как он кладет руки на мои плечи и поднимаю голову, заглядывая в его все такие же холодные глаза. Странно, но теперь меня это не злит.

— А теперь иди обратно в свою комнату и чтобы я больше не слышал о том, что ты куда-то там собралась уходить. Поняла меня? — жёстко спрашивает он.

— Поняла, — безропотно улыбаюсь я.

Себастьян ещё пару секунд смотрит на меня нечитаемым взглядом, после чего отпускает и сам уходит вглубь дома. А я стою неподвижно и смотрю ему вслед с глупой улыбкой, как влюбленная по уши дура...

Да, я влюбленная по уши дура.

Я стою перед его спальней наверное минут двадцать. Мои ноги задеревенели от долгой неподвижности, ладошки вспотели и сердце всё выстукивает тревожные удары.

Мне страшно решиться и я не знаю, стоит ли это делать сейчас. Часа два назад Себастьян ушел к себе и приказал Гретте его не беспокоить. В какой-то момент я думаю о том, чтобы дверь открылась сама с той стороны и мы с ним столкнулись на пороге. Может быть, так было бы гораздо проще. И всё бы решилось само собой.

С ума сойти.

Ещё днём я умирала от боли, считая, что моя жизнь закончена, а сейчас стою перед дверью его комнаты и не могу решится, чтобы вновь увидеть его. Мне кажется, что-то изменилось после того, как он открылся мне, сказав правду. Может быть, я слишком много себе накручиваю, но точно знаю, что наше общение больше не будет прежним. Что-то подсказывает. И я не могу этого дождаться.

— Алло, — вдруг раздается приглушённое по ту сторону двери. Я невольно затаиваю дыхание, замерев. Он разговаривает по телефону.

— Я не могу больше молчать. Агнесс. Помнишь, о чем мы с тобой договаривались?

И я знаю, что так делать нельзя. Знаю. Но все же я не могу удержаться от неодолимого желания подслушать.

Я осторожно приближаюсь к двери, встав на цыпочки, и прислушиваюсь, о чем он говорит.

— Ты не знаешь её. Да, всё серьезно. У меня к ней чувства. Прости, но я не могу так больше. Агнесс... Агнесс? Черт, — раздосадованный тон его голоса даёт понять, что звонок прервался.

Проходит пару шокированных секунд и я слышу шаги в сторону двери. Растерявшись, я только успеваю отпрыгнуть назад, когда дверь распахивается и Себастьян появляется на пороге. Черт, я попалась на горячем!

— Лесли? — искреннее удивление в его голосе заставляет меня убедиться, что он ничего не понял. — Ты что здесь делаешь?

— А я как раз шла к тебе... Ты ведь сам говорил, каждый вечер, в полдесятого, — я растягиваю губы в нелепой натянутой улыбке. — Забыл?