— Это Старый воет. Меня гулять зовёт. Только я спать хочу, — Лешек зевнул и, устраиваясь поудобней, положил лохматую голову на плечо подружке.

—Эй, — она толкнула его локтем в бок, — а кто прошлой ночью вокруг дома бродил? Тоже твой пёс?

— Неа, — сонно пробормотал мальчик, — оборотники шастали. У них недавно щенки вывелись. Жратвы много нужно. Вот они сюда и сунулись. Не бойся, спи. Нас стая охраняет.

Она ещё хотела расспросить, что за бабуля такая, у которой внук без имени растет, а в предзимье шатается босым да в чудной одёжке, — но Лешек спал. Ядвига, привыкшая к домашним перинам, покрутилась на твердой лавке, тихонько всхлипнула и заснула.

Тихо падал снег. Трое снежников чутко дремали под дверью старой избушки. Спали в логове оборотники, спали водяницы под тонким ноябрьским льдом, лесные духи притихли в лунных тенях. Лес спал. Ему было тепло и спокойно. Он видел сон, и в его сне двое детей спали, обнявшись, в самом сердце заповедной чащи. И до самого утра в очаге, согревая маленьких хозяев, горел огонь.

Глава третья

Мельница

— Доброго вечора, пане мельник. Як ся маетэ?!

— Добре, дякую. И вам не хворать.

— А шо, Михась, мои собачки туточки след взяли?

— Так на то они и собачки. А шо за след?

— Панянка пропала. Второй день шукаем, с ног валимся. Панна Юстина в замке рыдает! Найдите, говорит, мне сестрицу любимую. Так шо, Михась, была тут девка?

Мельник задумался. Дело нешуточное, гости с собаками, да при оружии. Дочка воеводы — не селянка какая! Рыскать будут днём и ночью. Если и вправду псы возле его дома след унюхали…

— Мы, пан Лукаш, с сыном в село ездили, муку старосте возили. И ночевали там же. Дома только бабы с дитями оставались, — он кивнул в сторону хаты.

Дородная мельничиха застыла в дверях, из-за ее плеча выглядывала невестка с ребенком на руках.

— Хозяйство у тебя справное, — похвалил егерь. — Не боишься без присмотра оставлять?

— Так лихих людишек в наших краях почитай лет десять, как не было. Опять же, работники при мельнице завсегда живут. А семью мою… Богородица охраняет.

Мельник истово перекрестился, поднес к губам ладанку.

— Ну да, — хмыкнул егерь, оглянулся по сторонам, добавил с ухмылкой. — Колесо по морозу тоже святая дева крутит?! Возле поместья река льдом берется до весны, а у тебя вода чистая, хоть гусей выпускай! А? Что скажешь, брат мельник?

Хозяйка испуганно прикрыла рот пухлой ладонью, ее невестка крепче прижала годовалую дочку.

— А то, брат егерь, что и ты в лесу не пречистой молишься, — ответил хозяин, исподлобья зыркнув на незваного гостя.

Лукаш и Михась молча смотрели друг другу в глаза. Егерь вздохнул, примиряюще улыбнулся, панибратски хлопнул мельника по плечу.

— Может, в дом пройдем, посидим, повечеряем. А?!

— А и пойдем. Что ж мы с тобой в потемках гутарим, — обрадовался хозяин перемене настроения, — копченый шпик у моей Ганнуси — пальчики оближешь. И хлопцев своих зови, ничего им за тыном топтаться!

В хате было натоплено, пахло свежим хлебом и кашей со шкварками. Уставшие от поисков помощники рассаживались по лавкам, отогреваясь.

— Ганна, — мельник подозвал жену, — слыхала, дочка пана пропала? По всей округе второй день ищут. С ног сбились.

Мельничиха замерла, испуганно таращась на мужа.

— Говори, если знаешь. Собаки след взяли возле нашей хаты. Видела кого?

— Так это… Сегодня после полудня я у курей, а тут грохот страшенный! Такой переляк, у меня ажно в грудях захолонуло, — она осеклась, поймав хмурый взгляд гостя.

— Девка тикала от дома. Торбу мою утащила, хлебов пару, кровяной колбасы кругляш добрячий, сала шмат, да не простого, а с червоным перчиком и чесноком, крынку меда, цыбулин пяток, не меньше. Може, ещё чего…

— Как выглядела девка? — перебил егерь болтливую бабу.

— Ну, — она задумалась. — Коса темная, глазищи — во!

— Одета в чем?

— Так ведь…тулуп добрый такой, юбка кажись синяя, богатая, токмо замызганная малость, шапка лисья, сапоги. Добрячи сапоги.

Ганна нервно теребила в руках рушник.

— Да кабы я знала, шо то панянка! А и знала бы?! Она ж скажена! Схватила торбу, горшки повалила и тикать. Я и слова сказать не успела. Вот те крест!

— Куда она убежала?

— Так до леса!

Мельничиха испуганно косилась то на мужа, то на гостя.

— Так-таки слова не сказала?! А невестку спрошу?!

Ганна грузно бухнулась на колени, запричитала.

— Бес попутал, пан егерь! Собак спустила. Так я ж не знала, шо то панянка! Думала, воровка ледащая…

Лукаш поморщился, растер ладонями уставшее лицо.